Больше не промахнусь - Жиль Легардинье Страница 36

– Осторожно, девочки, это кафе для влюбленных! Люди могут подумать, что вы вместе, если вы понимаете, о чем я…

– Идем, Эмили.

Хьюго не упускает возможности:

– Отлично. Значит, сейчас наша очередь. Вперед, Таня, шевели своей прелестной попкой.

И он снова засасывает половину ее лица. Бедняжке нужен не просто водостойкий макияж, а специальная краска для лодок. Мы уходим, пока он не принялся за палубу.

Я быстро иду по улице. Эмили едва за мной поспевает. Достойное завершение отвратительного дня.

– На этот раз он перешел все границы, – произносит потрясенная Эмили. – Почему ты ничего ему не сказала?

– А что я должна была сказать?

– Ну, не знаю… Но разве можно терпеть подобные гадости.

– Можешь поверить, ему это с рук не сойдет. Он мне за все заплатит. Для этого мне нужно два кило отборного картофеля сорта «Шарлотт» и восемнадцать упаковок слабительного.

33

Несмотря на гриппозную атмосферу этой зимы, которая никак не хочет заканчиваться, витамины мне не нужны. Меня подпитывают гнев и неутолимая жажда мщения. Мне больше не нужно заниматься спортом, искать хороший повод взбодриться – плохих хватает в избытке. Ярость помогает сжигать калории, а также вызывает желание сжечь и подлого Хьюго вместе со всем, что ему дорого.

А ведь я была готова отказаться от войны. Решила ограничиться кражей кота, который с каждым днем становится все ласковее и сообразительнее. Этот маленький хищник является живым опровержением пословицы: «Чужое добро впрок не идет». Парацетамол переметнулся в другой лагерь. Вступил в сговор со своим похитителем. Видимо, сработал стокгольмский синдром вкупе с кошачьим кормом. И я сложила оружие, решила оставить в покое этого мерзавца и его девицу из журнала мод. Но публичное унижение в кафе мигом вернуло мне боевой дух – этого я прощать не собираюсь. Я все предусмотрела, все спланировала. Провал недопустим.

– Эмили, пожалуйста, ты должна мне помочь.

– Ни за что. Ты с ума сошла! Об этом не может быть и речи.

– Я знаю, где раздобыть костюмы и парики. Мы ничем не рискуем!

– Нет, Мари, на этот раз ты заходишь слишком далеко. Я прекрасно понимаю твои чувства, но эта карательная экспедиция – что-то из ряда вон!..

– Значит, когда ты утверждала, что готова помогать мне и что меня удивит, на какие безумства ты способна, это было не всерьез?

– Проблема не в этом. Не уговаривай меня. Я не собираюсь переодеваться в фею и нести угощение со слабительным на вечеринку твоего бывшего.

– Это займет всего несколько минут! Поднимаешься, звонишь, оставляешь коробки и исчезаешь. Неужели трудно сделать это ради меня?

– Мари, если будет расследование, на этот раз за мной точно явится полиция. Меня обвинят в массовом отравлении.

– От обычного поноса еще никто не умер.

– Нет, ты себя слышишь? Ты вообще понимаешь, что ты задумала?

– Прекрасно понимаю, и представь себе, это помогает мне чувствовать себя лучше. Чтобы уснуть, я считаю, сколько раз спустили воду в унитазе…

– Ты спятила.

– Помнится, ты так не говорила, когда я изображала твою сестру на том идиотском свидании с мотоциклистами из парка.

– О, это удар ниже пояса!

– И уж точно ты не считала меня ненормальной, когда я поехала проверить, жив ли твой похотливый любитель искусства. Только представь себе, как выглядели бы ваши дети! Наполовину земноводные, наполовину принцессы.

– Твои методы возмутительны! Это манипуляция, гнусный шантаж! А ведь я никому не рассказывала, что ты облизываешь марки просто потому, что тебе нравится клей. Но теперь-то, будь уверена, я сдам тебя при первой же возможности. А еще я всем расскажу, что наш ответственный работник слизывает клей с конвертов! То-то все удивляются, почему они не запечатываются! Конечно, ведь наша полоумная кадровичка все давно слизала!

– Это напоминает мне о бабушке!

– Хорошо еще, что она работала на почте, а не в службе канализации!

Меня разбирает смех. Если бы кто-нибудь нас услышал, то обязательно сообщил бы куда следует. И за нами приехали бы люди в белых халатах со смирительными рубашками, чтобы доставить нас на затерянный остров, куда тайно свозят самых невменяемых жителей планеты.

– Эмили, умоляю, без тебя у меня ничего не получится. Только к тебе я могу обратиться с такой просьбой. Пожалуйста. А потом, клянусь: я буду спокойной, счастливой, отомщенной и бесконечно благодарной своей лучшей подруге.

– Надеюсь, тебе будет стыдно. Надеюсь, что всю жизнь тебя будет мучить совесть за то, что ты заставила меня это сделать.

– Обещаю. Я уже сгибаюсь под тяжестью вины.

34

Я никогда не была фанаткой творческого досуга. Тратить кучу времени на создание какой-то псевдокреативной фигни, которая в результате окажется в чужой квартире или на помойке, – нет, это не мое. Я нахожу подобное трогательным, только когда этим занимаются дети либо ты сам – ради кого-то особенного… Но клянусь: я больше ни слова не скажу на эту тему. После того как я три часа впрыскивала слабительное в разноцветные пончики и растирала таблетки «быстрого действия» в порошок, чтобы затем с дьявольской точностью распределить его под слоями сыра и грибов для пиццы, ни одна творческая мастерская не покажется мне глупой.

Чтобы собрать необходимое мне количество слабительного, я совершила набег на три аптеки и добыла примерно поровну таблеток и желатиновых капсул. Кухня и гостиная напоминают продовольственный склад. Всюду разложены пончики и пицца. Я потратила четверть зарплаты, чтобы испортить этому гаду костюмированную вечеринку. Надеюсь, у него есть запасы туалетной бумаги, иначе это может обернуться санитарной катастрофой. И поскольку я ничего не делаю наполовину, пока Эмили будет занята доставкой бесплатного, но проклятого угощения, я засуну картофелины в выхлопные трубы машин всех гостей Хьюго.

Я объявляю войну на уничтожение. Пленных не брать. Никакой капитуляции. Это послужит им уроком: нечего приходить на праздник к этому мерзавцу и его шлюхе после того, как он безжалостно вышвырнул меня на улицу.

Костюмы я выбирала, руководствуясь двумя принципами: стать неузнаваемыми и сохранять полную свободу движений на случай, если придется убегать или драться. Я должна предусмотреть все. Управлять – значит предвидеть. В войне побеждает тот, кто подготовился к поражению. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Для себя я выбрала костюм кролика – полностью закрытый комбинезон, видна только середина лица. Глаза, нос и рот. Необходимый минимум. Видеть, дышать и общаться. Настоящий боевой кролик. Для Эмили я подобрала менее нелепый костюм – волшебная фея с крыльями. Фасон ей понравится, потому что она ненавидит, когда одежда полнит ее в области попы. И чтобы ничего не оставлять на волю случая, я даже попросила своего бывшего однокашника, который теперь работает гримером в морге, сделать нас еще более неузнаваемыми. То, что он гримирует покойников, вызывает у Эмили тревогу и отвращение, но это наша дополнительная гарантия.