Привет, Джули! - Вэнделин Ван Драанен Страница 36

После того ужина отношения ко мне изменилось. Она была вежливой, спокойной и какой-то отстраненной. Мне это не нравилось. Лучше бы она злилась. Все, что угодно, только не равнодушие. Я словно был для нее незнакомцем, и это мучило меня. Жутко мучило.

А потом пришло время аукциона, и проблем у меня только прибавилось.

Школа использует этот дурацкий аукцион для сбора средств в свой бюджет. Считается, что участие в нем — огромная честь, но эго полная чушь! Для аукциона выбирают двадцать парней. Они должны принести с собой корзину для пикника, наполненную всякими вкусностями, потом их выстраивают перед всей школой и девчонки начинают торговаться за возможность пообедать с ними.

Угадайте, кто в этом году попал в счастливую двадцатку?

Думаете, матери возмущаются: «Ну уж нет, я не позволю, чтобы моего сына продали той, кто больше заплатит!»

Ошибаетесь. Они гордятся тем, что их сыновья станут мальчиками с корзинками!

Да, именно так нас называют. И по школьному радио передают вот такие сообщения:

— Собрание мальчиков с корзинками пройдет в кафетерии во время обеда. Все мальчики с корзинками должны присутствовать.

И очень скоро ты просто лишаешься имени. Ты и еще девятнадцать других парией становитесь просто мальчиками с корзинками.

Мама, конечно, тут же с превеликим удовольствием принялась готовить для моей корзины все самое вкусное, чтобы за меня предложили самую высокую цену. Я пытался объяснить, что не хочу попасть в Зал славы мальчиков с корзинками средней школы Мэйфилда, и что на самом деле содержимое корзины не имеет никакого значения. Девчонки ведь выбирают не по корзинам. Если уж быть совсем откровенным, это был настоящий мясной рынок.

— Вы просто пообедаете в школе — вот и все. Никакой это не мясной рынок, Брайс. Это почетно! Кроме того, тебя может купить какая-нибудь хорошая девушка и у тебя появится подруга!

Матери иногда совершенно не слушают своих детей.

А потом Гэррет прожужжал мне все уши о том, что Шелли Сталле рассталась с Митчем Майколсоном, и что она, Миранда Хьюмс и Дженни Аткинсон начали за меня настоящую войну.

— Приятель! — воскликнул он. — Это три самые горячие девчонки школы! Готов поклясться, Шелли бросила Митча из-за тебя. Мне это Шегрир сказал, а Шегрир Ухо знает все. — Гэррет глупо ухмыльнулся и добавил: — Но лично я думаю, что тебе достанется Громила Дженни.

Я попросил Гэррета заткнуться, но он был прав. С моим везением мне точно достанется Громила Дженни. Я уже вижу ее — двухметровую громадину, которая съест весь обед целиком, а потом примется за меня. Из девочек только она может играть в баскетбол. Правда, когда она приземляется, весь спортивный зал дрожит. А поскольку у нее совсем нет... ггу, понимаете, женских форм, она вполне может обрить голову и идти играть в НБА. Ни у кого даже подозрений не возникнет.

Ее родители покупают ей все, что она пожелает. Ходят слухи, что они ради нее переоборудовали свой гараж в баскетбольную площадку.

А это означает, что аукцион может превратиться для меня в кошмар.

Если только, если только Шелли или Миранда не предложат больше. Я принялся обдумывать все возможные варианты и наконец решил, что выход у меня только один — начать заигрывать с обеими.

Но в первый же день я почувствовал себя скунсом. Не то чтобы я действовал очень активно, нет, просто был дружелюбен с обеими. Шелли и Миранда вони не почувствовали, в отличие от Гэррета.

— Приятель! — заявил он мне в четверг. — Я понял твою игру.

— Ты о чем?

— Не прикидывайся. Ты обрабатываешь обеих. — Гэррет подошел ближе и прошептал мне на ухо: — Мальчик с корзинкой — причина этого или нет, но я впечатлен.

— Заткнись ты.

— Серьезно! Ухо сказал, что они сегодня на физкультуре чуть не подрались.

Я должен был догадаться.

— А... а что Громила Дженни?

Гэррет пожал плечами.

— Не знаю. Но завтра все прояснится?

В пятницу мама отвезла меня в школу с огромной дурацкой корзиной с обедом, а поскольку все мальчики с корзинками должны быть в костюмах, я нацепил галстук, чувствуя себя при этом клоуном в цирке.

Когда я выбрался из машины, ребята у входа зашептались:

— Ух ты!

А когда я поднимался по ступенькам, ко мне подошла Громила Дженни.

— Брайс! Ты выглядишь... аппетитно.

О боже! Я заторопился в класс, где собирались все мальчики с корзинками, и как только я вошел, мне сразу полегчало. Меня окружили другие такие же клоуны, и они очень мне обрадовались.

— Привет, Лоски.

— Здорово, приятель.

— Какая огромная корзина!

— Да для нее нужен целый автобус!

Отличная компания.

Затем в класс вошла миссис Макклур — начальница всего этого безобразия.

— Боже мой, — воскликнула она, — какие вы все красивые!

Ни слова о наших корзинах. Она и не заглянула в них. Даже если бы они были пустыми, ей было бы наплевать.

Ну разве это не мясной рынок?

— Не нервничайте, мальчики, — пропела миссис Макклур. — Вас ждет чудесный день! — Она вытащила список и начала перекличку. Нас и наши корзинки пронумеровали, мы заполнили какие-то дурацкие учетные карточки, и когда все, наконец, было готово и она убедилась, что мы поняли свою задачу, два первых урока уже закончились. — Отлично, джентльмены, — подытожила миссис Макклур. — Оставляйте свои корзины здесь и идите... Какой сейчас будет урок... Третий? — Она взглянула на часы. — Точно. На третий урок.

— А как же пропуски? — спросил какой-то сознательный мальчик с корзинкой.

— У ваших учителей есть списки. Но если возникнут проблемы, отправляйте их ко мне, я все улажу. Перед аукционом встречаемся здесь же. Всем понятно? Не опаздывайте!

Мы пробормотали:

— Да, да.

И все отправились по своим классам. Но вот что я вам скажу — никто из нас в тот день не слушал учителей. Разве можно сосредоточиться, когда тебя душит галстук, жмут ботинки, а весь класс думает только о том, что настало время охоты за мальчиками с корзинками? Того, кто придумал этот идиотский аукцион, нужно самого запихнуть в корзину и сбросить в реку.

Я был мальчиком с корзинкой номер девять. Это означало, что я должен был стоять на сцене в актовом зале и ждать, пока раскупят почти половину участников. Минимальная ставка — десять долларов. А если никто платить не захочет, для подстраховки есть учителя.

Да, зрелище это было не из приятных!

Некоторые мамы тоже пришли и стояли теперь у стены с биноклями, хихикали и махали руками — то есть вели себя так же глупо, как глупо выглядели их сыновья. Я должен был это предвидеть. Мама на час отпросилась с работы и тоже была там.