Мужской стриптиз (сборник) - Татьяна 100 Рожева Страница 36

– А почему ты умираешь от желания поговорить? Почему просто не поговоришь?

– Ну, потому что он не хочет встречаться.… А когда я начинаю переписываться, я его сразу хочу, потом слышу аргументированный отказ от встречи, расстраиваюсь, обижаюсь, реву, потом снова лезу… и так по кругу.

– Да… прости, я мог бы и сам догадаться, что, начиная с ним говорить, ты его начинаешь хотеть. Мне многие женщины говорили то же самое про разговоры… А Света, так та не то, что по телефону не хочет поговорить со мной, но и писать мне не хочет… хотя я и не отказываю ей ни во встрече, ни в сексе. Но я во Франции часто. Она не хочет меня ждать, говорит, нашла себе ебаря чисто отечественного производства. Только ничего у них не получится… Потому что всегда решает женщина, а хочет она меня. Измучает его и бросит.

– Сложно это все…

– Да напрягает эта сложность давно уже. И меня и ее… Мне все чаще хочется какой-то пусть не такой веселой, но стабильности… Ей, в общем, тоже… А со мной этого не получается. И мои длительные отлучки в Сранцию, как она ее называет, не способствуют… но дело даже не в них… Она меня то люто ненавидит и посылает дальше некуда и навсегда… Я расстраиваюсь, думаю, почему?! Но проходит время… и она мне пишет, что не может без меня, что хочет меня… И я, дурак, таю… и все начинается снова… Так уже несколько кругов прошли… Наверное, пора все же завязывать… как ты думаешь?

– Завязать ты сможешь, только «перебив» ее кем-то более сильным, а это еще сложней найти. Я вот тоже ищу, но все сравнения в его пользу. Похожие у нас истории, действительно…. Я бы ждала его из Сранций и не искала больше никого, если бы дело было только в этом.

– Татьян…, – Володя снова накрыл мою ладонь своей. – А может, судьба нас послала друг другу именно для того, чтобы наилучшим образом завершить наши истории? Я чувствую в тебе силу, которая может перебить и пересилить… Но просить тебя ждать меня из сранций никогда не буду!

– Ждать или не ждать – сама решу… Верность это состояние души, а не гениталии…

Володя неожиданно поднес мою руку к своим губам.

– Ты чудо… Расскажи про последнего мальчика. Сколько ему лет? Где вы с ним были? Что он с тобой делал? Как?

У меня сжалось все внутри. Этот резкий переход от «философии» к разговору о сексе был тоже таким узнаваемым….

– Ему двадцать шесть. – Послушно ответила я. – Были на его съемной квартире. Он мотается между Москвой и Лондоном. Квартира – студия с круглой кроватью и зеркальными стенами. Я видела себя во всех ракурсах. Приятно удостовериться, что еще ничего в формате 3Д… А как? Да супер… Как заведенный. Задор и молодость – дело такое…

– Куни тебе делал? – Спросил он, обняв приоткрытыми губами мой средний палец.

– Можно, я не буду весь список оглашать? – Убрала я руку.

– Стесняешься меня? Я вот тебя нет. Наоборот, мне хочется открываться тебе… А я, знаешь, до сих пор из-за дурацкого, видимо, воспитания, комплексую, когда мне делают минет. Женщина старается, а я развалился и торчу. Если она разложила меня и стоит или лежит между моих ног, а я не могу дотянуться до нее руками, чтобы ласкать, мне неловко от этого… Но, если вижу, что минет ее саму заводит, а это всегда чувствуется, то расслабляюсь и просто отдаюсь ей, и, как правило, кончаю в рот…

– Мне тоже неловко, когда я лежу, а меня лижут. Позволяю, только если вижу, что мужчина сам от этого прется, а не делает это потому, что «всем бабам нравится».

– И здесь похоже… А хочешь, расскажу про мой самый экзотический минет?

– Расскажи…

– Он случился с моей изменой номер один. Ее, кстати, звали так же как жену, я еще тогда радовался, что впросак не попаду с именами… Она меня провожала на поезд в Москву. Зашли в купе, уже поддатые, естественно, были. Там еще два парня, короче неудобняк, вышли в тамбур. Объявили, что до отправления поезда пять минут, провожающих не было уже в вагоне, проводница на платформе… Она на колени, расстегнула молнию, достала член и давай сосать… И только когда услышали, что проводница стала закрывать дверь, оторвалась от него и еле успела выбежать из вагона, а я еле успел затолкать его в штаны, что тоже было трудно, ибо он не хотел туда заталкиваться… Потом лишь стало ясно, что это были последние минуты, когда мы с ней виделись…. Вот такая даже где-то романтическая история… Дело было зимой. В холоднющем Кирове!

– Красиво… Любила она тебя, похоже… такое только с любимым членом можно проделывать. А почему больше не виделись? Это же не место для расставания в романтической истории, – не тамбур, а минет, я имею в виду…

– Да, ты права, любили друг друга, я чуть с женой не развелся тогда… И никто из нас не думал, что это была последняя встреча… Но именно так и получилось… Как-то само… Она истерить начала, трубки бросать, меня это начало раздражать, ну и сошло все на нет…. Но благодарен ей по гроб жизни за то, что открыла во мне мужика и самца….

– А что же жена ни фига не открыла?

– Давай про жену не будем? Ну, нет у нее таких талантов. Семейная, супружеская жизнь, это чем дальше, тем больше не только секс… Пирожок то с чем? – Спросил Володя, вертя перед носом половинку.

– С останками тефтелей с обеда, по-моему. Тефтели я уже употребила. Жива вроде. За пирожок не отвечаю.

– Ну, я рискну. Чего-то я проголодался. Калорий много потратил на воспоминания. Как ты сказала – отдала честь быстро, вспоминала долго…

Он заулыбался светло и невинно, словно не он целый час исповедовался нецензурными словами о своей половой жизни… – Кстати, ты же журналист, по специальности, как я понял?

– Типа того…

– А сама не пишешь?

– Пишу, конечно.

– Дай почитать!

– Знаешь, вот слово «дай!» я в любом контексте как-то не очень приемлю. Чего там читать то? Статьи заказные, интервью, реклама.

– Ну, нет, я не об этом. Хотя, и на это было бы любопытно взглянуть. Я Свету уже дотолкал до издательства. Она рассказы писала, очень талантливо, на мой взгляд, но, дурочка, все стеснялась показать кому – нибудь.

– Ты молодец! Если талантливо, стесняться нельзя.

– Слушай, может, и тебя дотолкаю? Может, планида у меня такая – толкать женщин на написание книг, тех, кто способен на такое, конечно. Тебя тоже надо стимулировать?

– Нет. Меня не надо. Писать надо, когда есть, что сказать человечеству, а мне ему нечего сказать, ну разве что «любите друг друга качественно, друзья, и не ссыте в лифте…»

Володя захохотал громко и заразительно, откинувшись на спинку удивленного реакцией дивана. Отсмеявшись, вернулся в первоначальное положение – основательное, с широко раздвинутыми ногами.

– Ну, ты скажешь, Танюш! Как же вы все-таки похожи.… Но я не услышал от тебя ответа на мой рассказ о минете.

– А какой ты хочешь услышать от меня ответ?

– Что у тебя было самого экзотического в сексе?