Тусовка класса "Люкс" - Элиот Шрефер Страница 36

– Да, согласен, иногда я мог бы действовать более раскованно. Но не с моей ученицей.

– А ты хоть раз был в этих крутых клубах, куда ходят Дилан с Таскани ? Ты по крайней мере хоть раз с ними выбирался в город?

– Не думаю, что это соответствовало бы моей роли наставника.

Федерико шмякнул Ноя кулаком по макушке.

– Да, старик, с тобой еще работать и работать.

Ной допил пиво. Он вполне может встречаться с Друзьями, напомнил он себе. Ему нет нужды впускать в свою жизнь Таскани с Диланом.

– В общем, старина Ной, – сказал Федерико, – я хочу погонять цыпочек в каком-нибудь шикарном клубешнике. А ты устроишь так, что нас туда пустят.

Ной засмеялся. Но Федерико оставался серьезным. Странно было видеть его таким искренним и страждущим. Ной постучал по стойке картонным подстаканником, прижал к губам пустую бутылку, потом опустил. Вечер со знаменитостями в ультрамодном клубе. Это может быть здорово. А может быть ужасно. В любом случае это будет что-то из ряда вон выходящее.

– Ладно, – сказал он, – я все устрою.

Федерико встал, облапил Ноя, приподнял его над сиденьем, встряхнул и опустил обратно.

– Здорово! Ты молодчина, Ной. Вот теперь они узнают. – Он заказал еще по одной и, пока Ной расплачивался, объявил: – Среда в «Пангее». Охота на богатеньких цыпочек. Вот чего я хочу. У тебя есть два дня.

* * *

На следующее утро Ной приехал к Тейерам, держа под мышкой целую кипу учебников. Хотя он бывал здесь уже много раз, сегодня ему предстояло начать большую работу, и он нервничал так, будто это было его первое занятие. Он даже надел по этому случаю белую рубашку. Накануне он допоздна готовился к занятиям, и сейчас у него от недосыпания слипались глаза. С утра Федерико заперся в ванной, и Ною пришлось приводить волосы в порядок над кухонной раковиной. Он положил чересчур много геля, и он теперь собирался на голове в глянцевитые полосы. Он нервно пощелкал ручкой. Отутюженная белая сорочка и озабоченность заставили его чувствовать себя кем-то вроде коммивояжера или миссионера-мормона.

Фуэн открыла дверь.

– Здравствуйте, – сказал Ной, – доброе утро.

Фуэн развернулась и пошла обратно. Ной медленно побрел за ней. В вестибюле и примыкающих комнатах Фуэн не оказалось.

– О черт, черт, черт! – послышалось из кухни. Дилан. Волосы у него были взлохмачены (на этот раз явно независимо от желания их владельца; это не был обычный заботливо сооруженный художественный беспорядок), он вскочил на ноги, спеша выбраться из-за стола, бросив недоеденную тарелку хлопьев.

– Привет, Дилан, – сказал Ной, – опаздываешь на занятия?

– Вот хрень. Вы не видели, когда шли, нет там снаружи разъездных машин?

– Их там несколько. Не знаю, за кем они.

– Вот хрень.

Дилан сгреб со стола пригоршню пилюль и отхлебнул молока из недоеденной тарелки. К подбородку прилипли хлопья. Он выскочил за дверь.

Едва закрывшись, дверь открылась снова, появилась рука Дилана, схватила рюкзак и исчезла. Дверь осталась открытой. Ной закрыл ее. Раздался щелчок. Он медленно побрел вверх по лестнице к спальне Таскани. Эбеновые панели были только недавно заново отполированы, и блики утреннего солнца, пробивавшиеся сквозь плотно зашторенные окна, украсили их прозрачным, недолговечным узором.

– Ной? – послышался слабый голос из спальни доктора Тейер.

Он вошел в комнату. Доктор Тейер куталась в шелковые покрывала. Снаружи оставалась только ее голова, она притулилась между двумя черными шелковыми подушками и напоминала головку без тела, повисшую в пустоте. Единственным источником света была бледная тусклая лампа, театрально подсвечивавшая ее осунувшееся лицо и отбрасывавшая прихотливые тени, так что лицо казалось фотографией с музейной выставки. Она, должно быть, полдня провела в постели, ничего не делая и глотая таблетки.

Ной остановился у входа в спальню, нервно теребя пуговицы на рубашке. Он словно попал в покои забытой всеми вдовствующей королевы. Каждый раз, когда он входил в эту спальню, ему представлялось, что он балансирует на краю пропасти и один щелчок доктора Тейер может столкнуть его вниз.

– Который час? – простонала она.

– Примерно без десяти девять.

– Вы ведь должны были прийти в девять, не так ли?

В ее голосе сквозило какое-то блеклое, неуверенное обвинение, но Ною и в голову не приходило, что он причинил ей неудобство и что, явись он на десять минут позже, она была бы уже на ногах и встретила его.

– Я хотел быть уверен, что приеду вовремя. Не так-то просто просчитать дорогу.

Он хотел добавить «из Гарлема», но не стал. Он не знал, сочтет ли доктор Тейер такое соседство неприличным или решит, что оно придает ему особый шарм, и почел за благо не рисковать.

Не говоря ни слова, доктор Тейер приподнялась. Из-под атласного одеяла показались две белые кружевные бретели сорочки. Она водрузила на нос большие очки в золотой оправе.

– Слишком рано так же плохо, как слишком поздно, так, кажется, говорят. Я сожалею, что оказалась не готова к вашему приходу, но, полагаю, вы знаете, что делать, и в моей опеке не нуждаетесь. Ведь не так много времени прошло с тех пор, как вы сами изучали этот материал, не правда ли?

Ной замолчал, силясь уследить за скороговоркой доктора Тейер.

– Да, не так уж много. Несколько лет, но все-таки…

Она снова приподнялась, распрямилась, и из-под одеяла показалось еще немного белого кружева.

– Видите ли, есть кое-что, что я хотела бы с вами обсудить. Поскольку то, для чего вас сюда пригласили, это, строго говоря, не репетиторство, ведь мы не к экзамену готовимся, я думаю, будет только справедливо, если мы обо всем договоримся, не привлекая агентство.

Ной предвидел такой поворот – родители частенько возмущались высокими расценками и предлагали устроить дело как-нибудь в обход работодателя, однако он, поскольку уже попадался на нарушении правил и получал испытательный срок, прежде всегда отказывался. Но на этот раз он не был уверен, как поступить. Ведь сейчас ему предстоит стать не репетитором, а самым настоящим учителем, так? А это совсем другое дело. И насколько быстрее он сможет избавиться от восьмидесяти одной тысячи своего долга, если агентство не будет забирать две трети его заработка!

– Я был бы не против обсудить это, – сказал он, – возможно, частично мы уведомим агентство о наших занятиях, но не обо всех.

Доктор Тейер сощурилась и поджала губы:

– Прекрасно. Так сколько вы обычно получаете?

Ной быстренько подсчитал: доктор Тейер платила агентству триста девяносто пять долларов за час, но не имела понятия, какой процент от этой суммы получает Ной. Это значило, что цифра, которую он ей назовет, должна быть значительно ниже 395, которые она обязывалась платить агентству, но выше ста.