Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга - Наташа Маркович Страница 36

Потом долго разбирались с Анжелой. Как она надоела уже! Каждое собрание какая-нибудь дрянь с ней связана.

— Да вы не понимаете, — кричит она, — невозможно быть рекламным агентом и не обманывать!

— Возможно! — Дима психует. — Я был агентом, давно, еще до того как компанию свою открыл. Это была моя первая трудовая деятельность.

— Это когда было? — огрызается Анжела.

— Лет десять назад.

— Вот и не лезь! Сравнил тоже, сейчас все по-другому.

— Да какая разница? Ты хоть попробуй. Я по-разному пытался свой бизнес вести — и честно, и не очень. Есть что сравнивать. И моя позиция такая: честно работать — более эффективно. Причем я не имею сейчас в виду морально-этическую сторону вопроса. Просто выгоднее. Обман приносит дивиденды краткосрочные, а честность — работа на перспективу.

Несмотря на все наши доводы, Анжела наотрез отказалась декларировать свои сделки в фирме.

— Мне деньги нужны до зарезу, — отрезала она и уперлась как танк.

Вот и поражение. Никакие мои аргументы не смогли изменить ее решения. От злости я чуть на куски не порвалась. Правда, после собрания, в свободное от работы время.

Вообще, у Анжелы только в одной области все отлично. Она стремительно худеет. Агатстон рулит. Ставлю ему зачет.

В среду Миша переехал от мамы к Егору и ищет квартиру. Общага какая-то образовалась. Общежитие Игры номер 10.

Вечером у них же все смотрели фильм «Общество мертвых поэтов». Это обязательная часть программы, приравненная к рангу официальной встречи. Фильм о том, как высасывать из жизни ее костный мозг, жить ярко, не оставляя себя на потом.

Главный герой погибает в конце. Я опять расплакалась, настолько это неожиданно, нелепо и обидно. Хотя я смотрела этот фильм уже раз десять. Никак не могу привыкнуть.

Антоха меня погладил в темноте по волосам и подержал за руку. Сразу тепло стало. Я единственная, у кого в структуре нет партнера, поскольку я не в Игре, я работу делаю. А с Антоном у меня образовалось партнерство неформальное. Я разрешаю ему заботиться обо мне.

«Глупая, — думаю я в десятый раз, — сама себя изолировала от офиса и переживаю, придумывая себе одиночество».

Я добираюсь домой по полупустым московским улицам, передо мной долго едет машина Севы и Маши. Нам немного по пути.

Я еду за бледно-зеленой машиной нашей парочки, думаю о погибшем герое кинофильма и наблюдаю за облаками, стремительно плывущими по заднему стеклу «аудюхи». Они совершенно отчетливы и необыкновенно красивы.

Что это за знак? — думаю я. Может, меня ждут небеса? Ну и ну, надо бы придумать другое толкование. Я верю в знаки. К тому же Вербер продолжает на меня незримо влиять. Он просто засел в моих мозгах. Моя картина мира очередной раз трансформируется под влиянием его буйных философско-космогонистических фантазий.

В результате я опять начинаю придумывать всякую ерунду. Просыпаюсь ночью от страшенного грома, лежу в темноте с открытыми глазами, смотрю на мигающие молнии и боюсь как дура.

Утром на собрании офиса я рассказала о своих ночных ощущениях. Оказывается, все слушали эту грозу.

— Ну ты уже не должна бояться, — засмеялся Глеб. — Ты же передумала умирать. И потом, думаешь, удар молнии тебя бы устроил?

Недавно я поняла одну вещь. Мы все уже придумали сценарий своей смерти. Давно-давно, когда совсем маленькими столкнулись с ней в первый раз. Когда увидели убитого котенка, утонувшего мальчика, повесившегося соседа по подъезду, умершую от старости бабушку…

Каждый из нас что-то решил по поводу этой старухи с косой. И каждый из нас принял неосознанное решение по поводу того, как умрет он.

Что касается меня, то, столкнувшись в детстве с тем, что смерть безобразна до содрогания, я решила умереть молодой и прекрасной. Чтобы лежать в гробу красивой-красивой, как ангел. Как принцесса. В белом платье и с легким свежим макияжем.

Наверно, это и есть одна из тех причин, по которым я заболела шесть лет назад.

— Почему ты не умерла? — спросил меня Глеб, которому я рассказала о своем открытии.

— Я занялась тренингами.

— Это не может быть причиной.

— Я обрела в этой работе свой путь и, соответственно, смысл существования. Понимаешь? Цель, которая оказалась важнее той цели, про смерть.

— А! Но ты понимаешь, что ты удаляешься от той своей цели? Тогда, шесть лет назад, ты была в самом расцвете своей красоты. Юная, красивая, модная. Самое время умирать по сценарию.

— А сейчас я что, старая, что ли? Я, наоборот, красивее становлюсь!

Совершенно неожиданно мое женское эго восстало не по делу. Я это заметила, и мне стало смешно. «Милое мое эго, успокойся, мы сейчас о другом говорим», — я засмеялась сама над собой. Глеб тоже от души расхохотался.

— То есть умереть еще не поздно? Тогда надо торопиться. Осталось недолго.

— Да ладно, я передумала.

Написала и задумалась — а как же теперь? Нужен новый сценарий? Что мне его, придумывать, что ли, осознанно? О господи.

В пятницу еще приятные новости.

Мало того что муж Светы бьется в истерике, теперь еще Мишина мама подключилась к созданию трудностей. Звонит Мише и требует, чтобы он вернулся. Пытает его вопросами о том, хорошо ли освещена дорога от метро до дома Егора. Кричит, что она ему совсем не важна и он бессердечный, равнодушный сын. А также о том, что она на него, можно сказать, жизнь положила и вот благодарность. Детский сад какой-то.

Мне совсем ее не жалко. Мужику за тридцать, а он все еще ребенок. Может, пора повзрослеть? Надеюсь она поймет это со временем.

Миша тем не менее растерян: такой ситуации в его жизни еще не встречалось.

Некоторые из игроков переживают и считают, что бесчеловечно поступать так с мамой.

— А как? — недоумевает Саша. — До самой смерти с ней жить? Вы чего, здоровый мужик, а все еще маменькин сынок!

Вот свела его судьба. Насколько взрослый, сильный, приспособленный к выживанию Саша, настолько полная противоположность его партнер. Как ни странно, Саше есть у того чему учиться, едва ли не больше, чем Мише у него. Любви, заботе, доброте. И еще романтичности, пожалуй. А то очень уж он циничен.

На открытом счету две тысячи долларов. Ужасно мало. Ведь прошло почти треть Игры.

Я правда знаю, что после середины Игры будет живее, но все равно переживаю. Маловато.

На следующий день Мишина мама вызывает «скорую помощь». У нее высокое давление. Мише она тоже не забывает позвонить, он летит домой и держит ее за руку после уколов и отъезда бригады.

Контекст в этом всем такой: «Видишь, до чего ты меня довел, неблагодарный? Я так переживаю, так переживаю!»