Девушка со шрамом. История неправильного человека - Анна (Фрида) Бергстрем Страница 36

– Ладно, чем черт не шутит. Пошли. Только мне надо собраться…

Белые розы пронзительно кричат своей красотой, ослепляя белизной с подоконника. Я дарю их себе сама. Ни один мужчина на свете не знает, как сильно я люблю эти цветы. Ледяная красота гипнотизирует, словно передавая сигналы на уровне подсознания. Маленькие белоснежные солнышки, созданные согревать сердце… Они звенят, как звезды в морозной высоте стратосферы.

В колонках играет «Rolling Stones», задавая хулиганское настроение. За окном приветливо улыбается майский день, напоминая о последнем звонке. Я в замешательстве нарезаю круги по комнате, не понимая, как одеться на этот ежегодный праздник жизни, на котором не появлялась с того момента, как закончила одиннадцатый класс. Все равно у меня не было в школе близких друзей, кроме Ленки, а с ней мы видимся часто…

Конечно, мне найдется, чем поделиться с теми, с кем судьба раскидала меня по разные стороны реальности. Интересно, как отреагируют мои одноклассники на то, что я теперь фрик? Все-таки среди сверстников я слыла вечной выдумщицей и непоседой в школьные годы. Они, скорей всего, не удивятся моему сумасшедшему образу жизни.

Я смотрю на свои эпатажные наряды глазами обычного человека, понимая, что в кругу непосвященных буду выглядеть, мягко говоря, смело… Скорее всего, сегодня не избежать самых неожиданных вопросов, поэтому, завершая образ ярким макияжем, я готова ко всему…

– Ну как, ты оделась? – торопит Ленка.

– Еще десять минут – и можно будет выходить. Осталось только поставить ирокез…

Встретившись на углу моего дома, мы идем в нашу старую школу при балетном училище. Дружеский поцелуй в щечку, улыбка старой подруги, иллюзия радуги над головой. Деревья растут вместе с нашими успехами. Все такое родное и знакомое… Но что-то бесповоротно изменилось, доказывая, что детство никогда не вернется… Все чаще приходит противное ощущение того, что ты – иностранка в родном городе. Все труднее становится выживать здесь… Современная Москва имеет лицо кавказской национальности. Чужеземцы перекрикиваются на своем нечеловеческом диалекте, расположившись во дворе, где прошло наше детство. Страшно выходить на улицу, ожидая опасности в любой момент.

– Вай, это что за разноцветный женщинъ?

– Это не женщинъ, а павлинъ!

– Вай, шайтан! – оживились двое чурок при виде моего ирокеза и бирюзовой майки с лимонными полосками.

– Дикие люди, – возмущается Ленка.

– Тоже мне, гости столицы. Обнаглели до предела, будто у себя дома, – злюсь я.

Так больно видеть родной город, наводненный полчищами иногородних, наполняющих Москву, как черви – гнойную рану. В городе уже давно разрастается самый настоящий элитарный фашизм. Националистские тенденции все увереннее разрушают миф о дружбе народов, внушаемый в школе с начальных классов…

Чертовы приезжие гастарбайтеры! Из-за них даже бабуля-одуванчик станет настоящей фашисткой. Чужие народности постепенно вытесняют представителей белой расы с нашей родной земли. Среди бесконечных приезжих едва ли можно встретить коренного москвича. А родной двор плотно застраивается многоэтажками, которые скоро заселятся нерусскими. Новые хозяева будущего с погаными лицами врагов и гнетущая новизна облика Москвы двадцать первого века разрушают связь с прошлым. Мне изо всех сил хочется верить в то, что Россия для русских, но…

Облака в виде лошадок – это единственное, что всегда будет неизменным. Солнце, как малиновое яблоко, – это последнее, на что можно смотреть и понимать, что ты – у себя дома… Мы идем в нашу старую школу. Знакомый с детских лет маршрут сейчас вызывает совсем другие ассоциации, нежели трепет и ужас перед новым днем трудных побед. Какая-то ностальгическая нежность встает комком в горле. Вспоминаются уроки балета, белые отглаженные юбочки, изящные пуанты, наша строгая Мегера… И вот мы переступаем порог балетного училища. И как много лет назад, под ребрами проливается кипяток волнения, когда мы входим в знакомый класс.

Там, где раньше проходили наши занятия по танцу, стоит накрытый стол и слышится музыка. Какие-то важные люди общаются между собой и оценивающе смотрят друг на друга. Глядя на них будто впервые, я вижу тех, с кем раньше вместе училась, абсолютно другими людьми.

– Дела, бизнес, все серьезно, а как еще? – утверждает мужчина, в равнодушном облике которого с трудом узнается бывший мечтатель.

– Я купила машину, родила ребенка и развелась, – хвалится своими достижениями другая наша бывшая одноклассница.

– Работа, дом, жена, пиво с мужиками по выходным – все, как у людей, – доносится монолог еще одного человека, который запомнился мне как любимец всех девчонок школы. Сейчас бывший герой-любовник полысел, сильно расплылся, а в его голосе слышен неприкрытый цинизм.

Те, с кем я раньше училась, сегодня стали бизнесменами, менеджерами и офисными работниками. А ведь когда мы были детьми, то все мечтали о сцене, приходя в балетный класс. Невольно услышав чужие разговоры, я прихожу к жуткому выводу, что все мои сверстники ужасно постарели. Подумать только, эти люди одного возраста со мной, а мыслят так, будто их молодость давно прошла. И мне становится так страшно, глядя на их располневшие тела, заплывшие жиром лица и потухшие глаза. Вот, что бывает, когда слишком долго занимаешься «серьезными делами»…

– Здравствуйте, я так рада снова видеть вас всех вместе! – пытаюсь я перекричать музыку.

Но это обращение осталось без ответа. Непонимающие взгляды доказывают, что никто так и не понял, что за экзотическая птица залетела на огонек. Появившись на вечере встречи выпускников, я выгляжу таинственным инкогнито. Бывшие одноклассники совсем не узнают меня… Зато их лица, бесповоротно измененные временем, вспоминаются легко и даже вызывают сострадание. Никто не будет прежним, неизменна лишь судьба… Я повторяю свой монолог. И только тогда один из беседующих, убавив музыку, возмущенно произносит:

– Что это за ненормальная?

Подумать только, эти слова принадлежат человеку, с которым я сидела за одной партой… Глупо было бы врать, что я пропустила мимо ушей это неприятное определение. Такой поспешный вывод сильно задевает меня.

– Слушай, ты что, забыл, как носил мой портфель? – спрашиваю я одноклассника.

– Я вообще тебя впервые вижу!

– Девушка, вы, наверное, что-то путаете, – важно говорит первая красавица нашего класса.

– Я ничего не путаю. Катюха, ты что, тоже не узнаешь меня?

Красавица осекается, услышав свое имя. И, внимательно посмотрев на меня, спрашивает остальных:

– А может, она чья-то дочка? Все-таки этот сумасшедший подросток кого-то мне напоминает…

Не может быть, чтобы мои сверстники решили, будто среди них затесалась какая-то малолетка… Впрочем, среди корыстных зануд я, и правда, выгляжу весьма легкомысленно.

– Это же самая классная девушка нашей школы, сами вы ненормальные! – вскипает Ленка.