Играющая в го - Шань Са Страница 36

Я должна отправиться к Лунной Жемчужине, на другой конец города. Матушка не хочет отпускать меня, боится, что я не успею вернуться к обеду.

Я смеюсь над ее беспокойством.

— Смотрите!

Я топаю ногой и подпрыгиваю, но не опускаюсь на землю, а взлетаю, размахивая крыльями. Наш дом уменьшается в размерах — он не больше кирпича, нет — песчинки, затерянной на аллее городского парка.

Впереди — ни облачка, ни птички. Меня несет ветер, я скольжу, переворачиваясь в потоке, ввинчиваюсь в бесконечность. Внезапно обрушивается вечная ночь — холодная и глубокая. Звезды смотрят задумчиво, не мерцают. Их блеск притягивает меня, я пытаюсь долететь до них, и в это мгновение жестокая боль скручивает внутренности.

Я лечу вниз, парализованная судорогой. Машу руками, ногами, крыльями, но не могу удержаться и мгновенно проваливаюсь сквозь мой город и мой дом в бездну.

Я горю. Меня тошнит. Я кричу от ужаса.

Кто-то подхватывает мое тело в падении. У кого такие длинные руки, чтобы выловить меня из океанских глубин? Я не двигаюсь. Я не должна шевелиться, чтобы он мог извлечь меня из мрака. Уверенно и нежно он вытягивает меня наружу, к жизни, как акушерка, помогающая ребенку родиться. Жар его ладоней проникает под кожу, разливается по телу. Я голая, сморщенная, красная, я свернулась клубочком, меня пугают свет, шумы и шорохи мира. Я дрожу от наслаждения.

Открыв глаза, я встречаюсь взглядом с незнакомцем и от удивления рывком вскакиваю.

Он тоже поднимается. Я хватаю сумку и убегаю.

Закат набросил на плечи холмов пунцовое покрывало. Еще вчера я была не в силах смотреть на багрянец сумерек — он напоминал мне красное солнце, висевшее в тумане в утро казни. Теперь я бросаю ему вызов.

Я долго ищу рикшу. Солнце уползает за горизонт, в бледном вечернем сумраке в небо взлетают вороны. Скоро меня накрывает ночь. Дорога пролегла через широкое пшеничное поле, над которым танцуют светлячки.

Луна словно прочерчена мелом.

Незнакомец следует за мной. Звук его шагов пугает и одновременно восхищает меня. Догонит он меня или нет?

Я больше не боюсь призраков. Этой ночью Минь и Тан вернулись в свои могилы. Пусть покоятся с миром! Я стала другой женщиной и ношу свое имя, как цикада воспоминание о земле, на которой она спала, пока была куколкой. Я больше ничего не боюсь. Жизнь — всего лишь партия в го!

Мужчина держится на расстоянии.

Проезжает рикша.

Я подзываю его.

Сажусь — одна.

Возница пускается бегом.

— Подождите!

Незнакомец жестом удерживает коляску.

— Подождите! — повторяет он дрожащим голосом.

Он стоит под фонарем и кажется мне непомерно высоким и невыразимо одиноким. Его взгляд ласкает мое лицо.

Я опускаю глаза и утыкаюсь взглядом в спину возницы.

Рикша трогается с места.

Я слышу за спиной удаляющийся голос:

— Вы ведь придете играть завтра вечером, правда?

Я поднимаю лицо. Слезы щиплют глаза. Я пожираю взглядом темноту сквозь эту соленую пелену. Я должна прогнать прочь глупые рыдания. По тротуару движутся тени прохожих, светятся окнами дома. Сотни разных жизней проходят за стеклами.