Орел/Решка - Ю. Майерс Страница 35

– Ну и еще по магическому эффекту, – сухо добавила Джена.

– Верно. Второе: нужно подбросить монетку, чтобы загадать желание, – сказал Эфраим.

– Так, здесь остановимся. Это интересно. Зачем ее подбрасывать? В чем смысл? Какой-то магический ритуал?

Джена взяла пепси – разве раньше тут стояла не кола? – и сделала глоток. Нахмурилась и недоверчиво изучила банку.

– Монета нагревается, когда я загадываю желание, и охлаждается после броска, – сказал Эфраим.

– Похоже, желание активирует монетку или заряжает ее. А подбрасывание завершает процесс, – сказала Джена.

– Звучит так, словно она механическая.

Джена пожала плечами.

– Я просто стараюсь смотреть на вещи логично. А важно, как она падает, решкой или орлом?

– Я думал об этом. Пытался вспомнить все желания и думаю, что, когда выпадает орел, все получается как надо, более или менее. А когда выпадает решка, монетка выполняет желание, но одновременно происходит что-то плохое.

– Как с обезьяньей лапкой, – сказала Джена.

– Ага. Об этом я и подумал, – он нашел эту историю в библиотеке. В ней волшебная обезьянья лапка извращала каждое желание, которое загадывал ее обладатель, причем так чудовищно, что человек жалел о том, что вообще чего-то хотел. – Но я полагаю, результат получается смешанный в любом случае, вне зависимости от того, как падает монета. Я не знаю, сколько перемен она совершила на самом деле, – могу говорить только о тех, которые заметил.

– В последний раз выпала решка? – спросила Джена.

– Орел, – ответил Эфраим. – Я предпочитаю обыкновенные «персоналки».

Она поморщилась.

– Никто не совершенен. Значит, результат каждого желания случаен. Коварно.

– Вот это меня и тревожит.

– В сказках магические предметы часто далеко не то благословение, каким кажутся. Обычно люди влипают в проблемы, когда начинают ими пользоваться или думают, что каким-то образом могут обхитрить магию. Правда, до сегодняшнего дня я не думала, что магия вообще существует.

– Ты читаешь все эти фантастические книги, но в волшебство не веришь? – спросил Эфраим.

– Я читаю, чтобы сбежать из настоящего мира. Я никогда не считала магию реальной, пусть и хотела, чтобы в моей жизни она все-таки была.

Она вновь принялась печатать, Эфраим с наслаждением наблюдал за ней. С ней было так приятно просто сидеть. Именно этого он и хотел с самого начала. Может, монетка помнит о первых желаниях?

Джена кинула на него взгляд поверх экрана.

– Если бы я не держала тебя за руку, когда ты бросил четвертак в последний раз, то поняла бы, что мы до этого ели мексиканскую кухню, или просто считала бы, что мы взяли китайскую?

– Ты бы вообще забыла об изменениях, – ответил он.

Ногти Джены еще с мгновение щелкали по клавишам.

– Эфраим, – она мрачно взглянула на него.

– Да?

– Ты сказал, что свидания с Мэри были «побочным эффектом» от желания Натана. Что ты имел в виду? Чего он пожелал?

– Натан хотел встречаться с Шелли. В результате я почему-то понравился Мэри. Я не хотел ничего такого, оно просто произошло.

– Когда ты загадал это желание?

Эфраим вспомнил:

– Четыре дня назад.

– Но вы встречались целый месяц. Уже три раза ходили на свидания.

– Я ничего такого не помню. Мы один раз ходили в кафе прошлой ночью и еще справляли день рождения вместе: я, Мэри, Натан и Шелли.

Джена побарабанила по крышке ноутбука.

– Ты же сам говорил. Ты все помнишь по-другому, так как загадал желание.

– Но почему монета изменяет вещи в столь далекой перспективе?

Джена покачала головой.

– Четыре дня назад… именно тогда ты поцеловал Мэри, так ведь?

У Эфраима вспотели ладони. Он знал, что девчонки обсуждают друг с другом такие вещи, но все равно был шокирован тем, что Джена знала о поцелуе.

– Я не знал, что делать. Я сидел в своей комнате, а в следующую секунду оказался на свидании. Это она меня поцеловала, если хочешь знать подробности.

– Ты поцеловал ее в ответ.

– Нет, я…

– Эфраим. Ты когда-нибудь менял монеткой меня?

– Что?

– Ты загадывал желания, которые относились непосредственно ко мне? – спросила Джена.

Он вздохнул.

– Звучит как «да», – прокомментировала девушка.

– Я как раз собирался тебе рассказать.

Она закрыла глаза.

– Говори.

– Это была просто случайность. Я еще не привык к монете, даже не думал, что она по-настоящему сработает, и загадал… чтобы я тебе нравился.

– Не помню, чтобы ты когда-нибудь мне не нравился, – она широко раскрыла глаза. – Проклятие.

Джена положила ноутбук на диван и села по-индийски, подогнув ноги под себя и положив руки на колени.

– Что еще? Как понимаю, это еще не конец.

Вот и все. Ему нужно было все рассказать.

– Я просто пытался помочь, – сказал Эфраим. – Но монетка так непредсказуема. Вот почему я перестал ею пользоваться. Чтобы выяснить, как контролировать.

– Что еще ты пожелал? – тусклым голосом спросила она.

– Ты этого не помнишь, но вы с семьей собирались переехать в Лос-Анджелес.

– О. Вот почему ты думал, что я переезжаю. Мой отец думал о повышении, но не получил его, – она сузила глаза. – Это твоя работа?

– До этого он получил повышение. Я не хотел, чтобы ты уезжала, мы тогда только начали узнавать друг друга, – он помедлил, но не стал напоминать, что они общались только из-за его предыдущего желания. – Поэтому я пожелал, чтобы ты не переезжала. Выпала решка. И… у твоего отца случился сердечный приступ.

Джена промолчала.

– Как только я понял, что произошло, то вновь воспользовался монеткой, чтобы все исправить, – сказал Эфраим. – Я пытался, честно. Но каждый раз, когда загадываю желание, я не знаю, что еще может произойти. А исправить последствия становится еще сложнее. Это было мое последнее желание.

Девушка не смотрела ему в глаза.

– А я думала, ты хороший парень. Ты мне нравился, Эфраим.

– После последнего желания я испугался, мне показалось, что теперь ты меня ненавидишь.

– Я ревновала, Эфраим. Ты всегда мне нравился, но Мэри успела первой. Так что я ушла с дороги, – она вздохнула. – Знаю, это глупо. Я ненавижу чувство, которое возникало во мне каждый раз, когда я видела вас вместе. Думала, я буду радоваться за моих друзей.