Лицей послушных жен - Ирэн Роздобудько Страница 35

Звонок на двери не работал.

Пришлось постучать…

Но перед этим я достала из кармана бублик, как будто он действительно мог быть символом доверия или – как он там сказал? – пропуском.

Надев бублик на палец, я ждала, как решится эта задачка. Но кажется, она не собиралась решаться. Я стучала и стучала. Пока не открылась дверь напротив.

Из нее выглянула старушка. В руке она держала ключ.

– Наконец-то, – сказала она без малейшего удивления. – А то я уже собиралась в магазин за молоком. Думаю: «Ну если никто не придет в течение двадцати минут, пойду».

Она протянула мне ключ.

– Н-н-но-о-о… – От неожиданности у меня снова отнялся язык.

Бабушка ласково посмотрела на меня, – очевидно, она не ждала объяснений.

– Заходите, заходите! Ваня скоро будет, он всегда оставляет мне ключи – для своих друзей. К нему много людей приезжает. Не стоять же им в подъезде!

Ничего себе! Но я решила без всяких вопросов принять правила игры и взяла ключ.

Бабушка приветливо покивала мне головой и закрыла дверь.

Я осталась стоять на лестнице с чужим ключом в руках и не знала, что делать. Как вообще можно оставлять свои ключи – для кого угодно? Сейчас бы так поступил разве что больной на голову.

Но любопытство взяло верх, и я вставила ключ в замочную скважину.

…Все здесь было, как и тогда. Чуть меньше фотографий на стенах, чуть больше книг, тот же круглый стол и зеленый абажур лампы. Благодаря тому что я «недавно» здесь была, почувствовала себя как дома. Пошла в кухню – там было чисто и убрано. Чтобы ничего не сдвинуть со своих мест, глотнула воды прямо из носика чайника и вернулась в комнату, присела на край стула.

Сколько придется ждать? Воды я попила. Может, встать и уйти, вернув ключ той же бабушке?

На стене тихо тикали часы. Снова идти в город у меня не было никакого желания. По крайней мере, здесь я себя чувствовала уютно.

Я склонила голову на руки.

…Казалось, прошло всего несколько минут, но, когда я открыла глаза, комнату уже окутали синие сумерки. Открыла – и сразу натолкнулась на… взгляд.

Напротив меня за столом сидел мужчина. Он тоже положил голову на скрещенные на столе руки и с интересом смотрел на меня. Его глаза были на уровне моих глаз. Я еще не могла сообразить, то ли мне это снится, то ли я действительно проснулась в той комнате, куда вошла, как воришка.

Глаза были те же – лукавые и хитрющие. Они светились улыбкой. Знакомой улыбкой. Какое-то время мы изучали друг друга. Потом я медленно подняла голову. Он поступил так же. Не произнес ни слова. Разглядывал меня, даже я бы сказала – впитывал мое лицо этими лукавыми глазами.

Я смутилась.

Что мне сказать?

Все вылетело из головы.

Вот балда! Я же что-то должна была сказать!

Пауза была такая же, как и вчера, то есть тогда, когда он открыл мне дверь…

«Добрый день! Извините, что беспокою вас без предварительной договоренности…» Точно! Так я должна начать свою речь. Но на дворе вечер. А какая вообще может быть «предварительная договоренность», если я забралась в его квартиру самостоятельно, да еще и заснула, как у себя дома?!

– Я хочу есть… – сказала я охрипшим от сна и волнения голосом.

Произнесла это достаточно гладко, без привычного «заедания пластинки».

Он радостно улыбнулся (вокруг его лица, как и вчера, засветились тысячи сияющих фонариков!) и вздохнул с облегчением, как будто перед ним ожила восковая кукла.

Что он должен теперь сделать? Спросить, кто я, каким образом попала сюда. Попросить документы.

Проверить, все ли вещи на месте.

Он кивнул на мою руку:

– Это обручальное кольцо?

Я посмотрела на свой палец – на нем был надет бублик (обручальное кольцо, кстати, я никогда не носила).

Я засмеялась, уже зная, что он не будет спрашивать документы.

– Это волшебный бублик, – сказала я. – Им я открыла вашу дверь!

– Я люблю бублики, – сказал он.

– Знаю, – сказала я. – А кроме бубликов, у вас что-нибудь есть?

Он засуетился:

– Сейчас проверим! По крайней мере, в холодильнике вчера были яйца. Но я могу сгонять в магазин.

– Не надо никуда гонять. Обойдемся яйцами, – сказала я и добавила с улыбкой: – Если они там были… вчера.

Мы перешли в кухню.

Он засуетился, доставая из холодильника продукты. Вывалил на стол все, что там было, – сыр, яйца, масло.

Я заметила, что у него дрожат руки.

Он повернулся к плите.

Я смотрела на его спину, шею, очерченную двумя трогательными впадинками.

Он умело готовил яичницу, сковородка шипела и распространяла соблазнительные ароматы.

Мне показалось, что я наблюдаю все это тысячу лет.

– Почему вы не спрашиваете, кто я? – поинтересовалась я.

– Зачем? Если вы пришли – думаю, вы знали, куда идете…

Да, действительно, я это знала. Только не знала – зачем? Воды попить? Или увидеть его снова – без фланелевой рубашки и стоптанных тапок, таким, каким он был сейчас и… на той фотографии.

Похоже, я и вправду потеряла рассудок, ведь мне показалось, что я запросто могу подойти к нему и обхватить руками спину, прижаться к ней щекой, почувствовать ее тепло – и в этом не будет ничего противоестественного.

Никогда со мной не случалось ничего подобного. Чтобы вот так – сразу?

«С другой стороны, – мысленно улыбнулась я, – сегодня мне все позволено! Ведь, по большому счету, меня нет! Я бегаю где-то там, на даче у своих соседей, собираю цветы, ловлю бабочек и пью на ночь молоко…»

Дело было вовсе не в том, что мне захотелось весомого подтверждения присутствия в этом времени, или эксперимента, или защиты. Нет. Происходило нечто странное: я почувствовала себя так, словно давно жила здесь.

То же самое я ощутила, когда пришла сюда в первый, а вскоре – во второй раз, но тогда это чувство возникло на уровне подсознания. И временами выныривало как воспоминание об удовольствии, уюте, покое, заинтересованности, о каком-то непонятном щемящем чувстве в груди. Но никогда не доходило до ясных мыслей, а тем более действий.

Как сейчас.

А как же Мирось?! Это несвоевременное воспоминание неприятно кольнуло сердце.

Но другое ослабило напряжение: Мирось сейчас сидит где-то на крыше – или где, он говорил, любил пить вино с друзьями? – и понятия обо мне не имеет! Более того, он ходит со своей Томочкой, возможно, спит с ней, обещая жениться после института. Вежливый, правильный, ироничный, уверенный в себе Мирось, который всегда знает, чего хочет. Мирось, который, не колеблясь, сдаст меня в дурку, как только я расскажу о своем приключении. Нет, не буду думать о нем сейчас! Подумаю потом.