Уличный кот по имени Боб - Джеймс Боуэн Страница 35

Мало мне было переживаний по поводу журнала — в голову полезли мысли о том, что оборвалась моя карьера уличного музыканта. Неужели судьба окажется настолько несправедлива и я опять лишусь возможности зарабатывать на жизнь из-за вранья других людей?

Хотя на этот раз обида грызла меня с куда большим остервенением. Как продавец «Big Issue» я до сих пор вел себя на редкость примерно, в отличие от моих «коллег» с Ковент-Гарден, которые регулярно нарушали правила и получали выговор от Сэм и других координаторов.

Мне рассказывали про одного парня — это был своего рода знаменитость среди торговцев журналами. Крупный наглый малый из Ист-Энда; от одного его вида становилось не по себе, а уж когда он открывал рот и начинал рычать «Купите журнал!»… Женщины старались держаться от него подальше — в этом невинном предложении им слышалась неприкрытая угроза. Мужчины, впрочем, тоже не слишком охотно приобретали у него свежий номер.

Поскольку клиенты обходили громилу стороной, он придумал трюк: сворачивал журнал трубочкой и подкладывал его в сумки прохожим, когда те спешили мимо. Затем он останавливал их, тыкал пальцем в номер, говорил: «С вас два фунта, пожалуйста» — и не отставал, пока не получал деньги. Люди платили ему, чтобы он от них отвязался, а потом выбрасывали журнал в ближайшее мусорное ведро. Этот парень создавал продавцам не лучшую репутацию. К тому же добытые таким образом деньги шли отнюдь не на благое дело: поговаривали, что громила — заядлый игрок и всю выручку спускает в игровых автоматах.

Иными словами, за время работы в «Big Issue» он успел нарушить практически все основные правила, но, насколько я знал, его ни разу не призвали к ответственности. Мой придуманный «конкурентами» проступок не шел ни в какое сравнение с тем, что творил громила. Более того, это был первый раз, когда у координаторов появился повод для недовольства мною. Может быть, люди из головного офиса это учтут? Не выгонят же меня за одно нарушение! Или выгонят? Я начинал паниковать…

Чем больше я думал об этом, тем более беспомощным себя чувствовал. Но сидеть и ничего не делать я тоже не мог. Поэтому на следующее утро я решил попробовать купить журналы у координатора из другой части Лондона. Да, я рисковал, но попытаться стоило.

Став продавцом «Big Issue», вы довольно быстро обнаруживаете, что координаторов можно найти по всему городу. Я знал, что они есть на Оксфорд-стрит, на Кингз-кросс и на Ливерпуль-стрит, и собирался попытать удачи на Оксфорд-стрит, тем более что там у меня было несколько знакомых.

Я приехал на место ближе к полудню и старался вести себя как ни в чем не бывало. Показал координатору бедж и купил пачку из двадцати журналов. Парень за стойкой так замотался, что едва обратил на меня внимание. А я поспешил убраться подальше, чтобы перед ним не мелькать. Выбрав место, рядом с которым не было видно других продавцов, я приступил к работе.

Меня не отпускало чувство вины перед Бобом. Кота перемены порядком нервировали, он был растерян — и имел на это полное право. Рыжий любил монотонность, стабильность и предсказуемость. И к воцарившемуся в нашей жизни хаосу относился крайне неодобрительно. Я тоже, откровенно говоря. Но я хотя бы понимал, почему это происходит. А кот, наверное, каждое утро просыпался с мыслями: интересно, что мой хозяин выдумает сегодня? и чем ему не угодила наша обычная жизнь?

В тот день я смог продать достаточное количество журналов. На следующий мне снова повезло. Я каждый раз выбирал новый район, воображая, что команда «Big Issue» бросила все силы на мои поиски. Я понимал, что ничего глупее и придумать невозможно, но меня буквально съедал параноидальный страх снова потерять работу.

Я представлял, как буду стоять перед суровой и непреклонной комиссией, как с меня сорвут бедж и укажут на дверь. «Почему с нами это происходит? — обратился я к Бобу, когда мы возвращались домой на автобусе. — Мы же ничего плохого не сделали! Неужели нельзя дать нам передышку?» Впрочем, я уже смирился с мыслью, что следующие несколько недель придется мотаться по всему Лондону, уповая на то, что другие координаторы ничего не знают о моем отстранении.

Дождь монотонно стучал по потрепанному старому зонтику, под которым мы с котом укрылись рядом с вокзалом Виктория. Я наконец понял, что совершил ошибку. Хотя на самом деле это Боб открыл мне глаза. С неба лило уже часа четыре, и пока ни один прохожий не остановился, чтобы купить журнал. Я их не винил — будь моя воля, я бы тоже спешил куда-нибудь в теплое местечко.

Торговля не задалась с самого утра: за все это время на нас обращали внимание только охранники в зданиях, куда мы заходили, чтобы хоть чуть-чуть обсохнуть.

— Прости, парень, но тебе придется уйти, — слышал я с завидной регулярностью.

Зонт я нашел в мусорном баке; я надеялся, что хотя бы он сделает этот день чуть лучше. Не помогло.

Почти месяц я добывал журналы у разных координаторов по всему Лондону. Я был осторожен и обычно просил других продавцов купить их для меня. Хотя многие знали, что я отстранен, к счастью, оставались и те, до кого эти новости еще не дошли. Я не хотел, чтобы у других людей из-за меня были проблемы, но успокаивал себя мыслью, что раз они не в курсе, то никто их ни в чем обвинить не сможет. После всего, через что мне пришлось пройти за последние месяцы, я хотел только одного: спокойно зарабатывать деньги для себя и Боба. Пока мне это удавалось.

Впрочем, насчет «спокойно» я погорячился. Найти хороший участок было непросто, и в основном потому, что официального разрешения на торговлю в каком-то конкретном месте я лишился. Мы с Бобом околачивались на Оксфорд-стрит, у Паддингтонского вокзала, у Кингз-кросс, в Истоне и у станций метро. Как-то меня трижды прогонял с выбранного участка один и тот же полицейский; в конце концов я получил полуофициальное предупреждение, что в следующий раз он меня арестует. А я не хотел снова попасть за решетку.

Все это начинало походить на ловушку-22. [6]Я старался держаться подальше от хлебных мест и стоял где-нибудь в стороне. В результате даже с помощью Боба я с трудом распродавал журналы. В «Big Issue» не просто так подбирали места для торговли: там знали, где люди будут покупать, а где нет. Мне теперь приходилось работать на участках второй категории. Да, прохожие по-прежнему обращали внимание на кота, но даже он не всегда мог подвигнуть их приобрести журнал. Естественно, это больно ударило мне по карману; весь опыт работы в «Big Issue», все мои расчеты и бизнес-планы оказались бесполезными.

И в тот дождливый день я понял, что это конец. У меня оставалось еще пятнадцать журналов. Я знал, что ни за что их не продам, если буду сидеть здесь, а в понедельник выйдет новый номер, и мой товар превратится в мусор. Положение не из приятных. День клонился к вечеру, дождь все не прекращался, и я сказал себе, что нужно попробовать распродать журналы на других участках. Усталый, промокший и почти отчаявшийся, я даже не рассчитывал на помощь Боба. Мой кот до сих пор вел себя идеально, несмотря на отвратительную погоду. Он стойко терпел даже брызги, долетавшие от проезжавших мимо машин и спешащих прохожих, хотя я знал, что он терпеть не может сырость. Но когда я попытался остановиться на углу, который показался мне подходящим местом для торговли, Боб пошел дальше. Это было на него не похоже: он крайне редко натягивал поводок, как собака, но именно этим рыжий сейчас и занимался.