Золотой жук мисс Бенсон - Рейчел Джойс Страница 35

Так что ныне на этих островах – плодородных, богатых прекрасными лесами, могучими реками и великолепными водопадами, – живут европейцы, в основном французы, а также выходцы из Юго-Восточной Азии, чаще всего индонезийского или вьетнамского происхождения. Сохранившиеся племена канаков живут обособленно, согласно собственным законам и обычаям. Канаки добродушны и весьма беспечны. Вполне нормально окликнуть взрослого мужчину: «Эй, бой!», и он на эту кличку ничуть не обидится. Здесь вообще широко распространено подобное унизительное обращение. В ответ канак лишь улыбнется и помашет вам приветственно рукой.

* * *

Марджери сидела под бананом, держа в руках иллюстрированный карманный путеводитель преподобного Хораса Блейка, и думала: да от него столько же проку, как от чайника, сделанного из шоколада!

Нумеа, столица Новой Каледонии, беспорядочно раскинулась на берегу океана, окаймленная с одной стороны золотисто-белыми пляжами, а с другой – зарослями пальм с пышными кронами, похожими на шляпы из перьев. Сразу за городом начиналась горная гряда, протянувшаяся до самой северной оконечности острова. Ночью прошел дождь, и с листьев еще свисали крупные капли, а воздух был насквозь пропитан ароматом сосновой хвои и миндального печенья «франгипани». Чем выше над восточным горизонтом поднималось солнце, тем ярче разгорались в небе краски, принадлежащие, казалось бы, совсем другим вещам: ярко-зеленая, как в светофоре; розовая, как в именинных свечах; желтая, как яичный желток; красная, как у лондонских почтовых ящиков. Ненадолго даже горы приобретали те же цвета.

Эта горная гряда… Марджери никогда ничего подобного не видела. Гряда, казалось, тянулась вдаль до бесконечности, и солнечный свет играл на склонах гор, как порой играют эмоции на человеческом лице. На рассвете гряда выглядела одинаково розовой, к середине дня становилась зеленой, и на ней расстеленными циновками лежали тени облаков; а порой облака или туман совсем скрывали вершины гор, которые обычно с приближением сумерек становились синими, а ночью казались абсолютно черными, темнее даже самых темных небес. Марджери сумела разглядеть вершину, имевшую форму треугольника, и еще одну, похожую на шляпу викария, а третья своими очертаниями напоминала спящего слона, но нигде не было видно вершины, хоть сколько-нибудь похожей на тупой зуб мудрости.

Когда на свои молитвы неожиданно получаешь ответ, это может и испугать – ведь в таком случае тебе, скорее всего, придется действовать. Но как раз это-то у Марджери и не получалось. Она снова обрела свою помощницу. Они наконец-то добрались до Новой Каледонии и пробыли здесь уже почти неделю, остановившись в недорогом пансионе рядом с портом. Марджери нашла подходящее им по всем статьям бунгало на самой северной оконечности острова, носившее название Последний Приют, и заплатила авансом за шесть месяцев аренды. Она также купила новую карту и обнаружила, что в Новой Каледонии существуют автобусы, а один из них даже дважды в неделю совершает рейсы на север, в Пум и обратно. Они уже не раз бродили по узким улочкам Нумеа, любуясь французскими особняками в колониальном стиле, окрашенными в желтый, розовый и голубой цвета, французскими кафе и барами, бесчисленными boulangeries ^[22], чудесными площадями с пальмами и фонтанами, фруктами всех цветов и оттенков, живой рыбой всех размеров и форм, гигантскими деревьями каури, волосатыми стволами пальм, папоротниками, листья которых были величиной с весло, и невероятными цветами, похожими на горящие светильники. Люди вокруг были одеты чрезвычайно разнообразно – многие носили легкую европейскую одежду, дети вообще бегали практически голышом, немало было мужчин в юбках и полуголых женщин с выставленными на всеобщее обозрение грудями, но хватало и женщин, облаченных в длинные, почти до пят, миссионерские платья. И повсюду было полно насекомых. Не только жуков, но и мух, кузнечиков, всевозможных молей… Словом, все вокруг было новым, необычным, даже странным, многое вызывало удивление и восхищение. И все же теперь, когда Марджери прямо-таки не терпелось начать экспедицию, они намертво застряли в Нумеа.

Проблема первая – администрация. Марджери необходимо было получить разрешение на поездку в северные районы, причем со всеми печатями, поставленными в соответствующих государственных учреждениях Франции ^[23]. Ей также необходимо было продлить визу. Не имея официального разрешения, она не сможет представить найденного жука в Музее естественной истории, а без визы не сможет оставаться в Новой Каледонии более одного месяца. Но для получения нужных документов со всеми печатями требовалось обратиться в двадцать три (!) офиса, ни один из которых, похоже, не имел четкого расписания работы или хотя бы часов открытия. Вообще часы работы у всех учреждений Новой Каледонии были разными. Жители Французской Каледонии, писал преподобный Хорас Блейк, не похожи на британцев. Они очень общительны. Обожают рыбную ловлю и крикет. И в путеводителе имелась соответствующая иллюстрация: мужчина-канак держит в руках крикетную биту, а какой-то белый мужчина увлеченно ловит рыбу. Но нигде преподобный Хорас Блейк не упомянул, что французские офисы частенько неделями бывают закрыты. Нигде не упомянул он и о том, что порой французы не просто закрывают эти офисы, но и превращают их в нечто совершенно иное. Например, l’Office Centrale de Permis, Центральное бюро пропусков, было превращено в ресторан, а также там продавали гамбургеры и молочные коктейли. Марджери дважды писала в британское консульство, прося о помощи, но ответа так и не получила. Каждый день она вместе с Инид бродила по улицам города в поисках нужных учреждений, пересекала раскаленные площади, пробиралась по узким переулкам, поднималась по каменным лестницам, где над головой реяла на ветерке выстиранная одежда самых ярких цветов и оттенков, а дети прямо из корзин торговали цыплятами и азиминой ^[24], а один раз принесли в корзине даже маленького поросенка. Пока что Марджери с Инид удалось отыскать только четыре из двадцати трех нужных им офисов. Некоторых, как оказалось, вообще в указанном месте никогда не существовало. Других, возможно, не существовало вообще нигде.

Проблема вторая – французский язык. Всюду, куда бы Марджери ни пошла, она слышала какое-то веселое щебетание, в котором не понимала ни слова. Гласные как бы сами собой вылетали из слов; согласные мурлыкали и образовывали странные взрывные комбинации. Марджери пыталась пользоваться полезными французскими выражениями из путеводителя Блейка, но ее собеседники оказывались не способны даже догадаться, о чем она ведет речь. В лучшем случае они сочувственно качали головой. И Марджери понятия не имела, как ей со всем этим справиться.

К счастью, у Инид оказался прямо-таки дар общения на любом, даже неведомом ей, иностранном языке, с помощью которого она всех ухитрялась застать врасплох, в том числе и самих носителей данного языка. Ей было абсолютно наплевать, правильно ли она произносит слова. Она выучила некий базовый набор слов типа fromage (сыр) и café au lait (кофе с молоком), а также вполне успешно использовала слово scarabee (скарабей) вместо слова «жук», а если слов у нее все-таки не хватало, она пускала в ход иные средства, включая мимику. «Бон шуур! – кричала она. – Вы, случайно, не видели золотого scarabee?» Или: «Вы не знаете тут такой горы dans le форма зуба мудрости?» Хлопая руками, как крыльями, она изображала жука с толстеньким брюшком; она даже показывала людям свои коренные зубы и зубы мудрости.