Сто лет - Хербьерг Вассму Страница 35

Через десять месяцев действительность изменилась. Сандра — третий ребенок Сары Сусанне — обрела реальность. Роды были легкие. По сравнению с двумя предыдущими детьми девочка была как улыбка. Словно ее появление в этой юдоли скорби было утешением, посланным с того берега, которого ее мать по-настоящему еще не достигла.

Хавннес со всеми своими заботами тоже был достаточно реальным. Они пережили неурожайный год и плохой лов, которые в свою очередь тяжело сказались на торговле. Но когда они уже совсем собрались уволить часть работников, пришла рыба, и на скорбном небосводе вновь засияло солнце.

Тут уж Юханнес не терял времени даром. Он обладал способностью чуять, где есть рыба и где нужна соль. Эта способность помогала ему не только заключать сделки, сулившие выгоду в будущем, но и находиться там, где надо действовать сейчас.

Однажды в начале мая Сара Сусанне поднялась на чердак, чтобы принести оттуда полотно, которое следовало отбелить, расстелив его на последних островках снега. Она открыла окно и глубоко дышала полной грудью. Пуговицы на блузке и на рубашке были расстегнуты. Внизу работник с грохотом вез тачку с камнями. Он обкладывал камнем клумбу вокруг флагштока. Сара Сусан-хотела посадить на ней водосбор и маргаритки. Юханнес был против — цветы помешают поднимать на флагштоке флаг, когда это потребуется. Они сошлись на том, что работник сделает на клумбе узкий проход, чтобы там можно было стоять и поднимать флаг, не топча цветы.

Увидев в окне Сару Сусанне, Юханнес остановился и помахал ей рукой. Одновременно он заметил, что работник забыл зацементировать площадку, но не задержался на этой мысли и даже не успел почувствовать раздражения. Сара Сусанне стояла высоко над ним. Долгая поездка на юг в Хельгеланд больше, чем обычно, пробудила в нем тоску по дому. Там, на чердаке, Сара Сусанне была одна.

Он постарался избежать встречи с детьми или с работниками. Прошел прямо в прачечную и сдернул с себя морскую робу. Подняв тучу брызг, вымыл руки и лицо и в одних носках бросился в дом через главный вход. Работник так грохотал камнями, что Сара Сусанне не слышала, как Юханнес поднялся наверх. Она закрыла окно, но еще стояла там, придерживая одной рукой расстегнутую блузку...

Детородный орган Юханнеса зажил своей жизнью. Словно в нем сосредоточились все его силы. Юханнес подкрался сзади и обхватил Сару Сусанне руками. Они молчали, пока он целовал ее шею и гладил грудь. Она не спросила, как прошла поездка. Не спросила про Арнольдуса, хотя знала, что Юханнес должен был заехать к нему в Кьопсвик. Молча она повернулась к нему, откинула назад голову и закрыла глаза. Когда он приподнял ее юбки и рукой раздвинул ей ноги, она тяжело приникла к нему. Он отступил вместе с нею к двери и закрыл ее скинул подтяжки, и тяжелые штаны из сермяги небрежно повисли на нем. Потом он поднял ее на себя и прислонил к двери.

Наконец их дыхание успокоилось и звуки, доносившиеся снизу, стали реальными, но он все еще держал ее. Крепко. Между дверью и своим жилистым телом.

Так в тот год в Хавннес пришла весна. Без лишних слов вокруг флагштока была разбита клумба. Летом работник сколотил небольшие мостки, которые клали на камни, окружавшие клумбу, когда нужно было поднять флаг. На полях и вокруг домов все зеленело и плодоносило. И Сара Сусанне тоже. Невысокие березы дразнили людей ароматом своих соков. Чайки перестали кричать, они сновали в воздухе, как челноки, прилетая к птенцам с кормом и снова улетая за ним. Пошла мелкая сайда, ее было столько, что можно было ловить на любую снасть.

Магда была четвертым ребенком в семье. Ее зачали в мае на чердаке. Родилась она в феврале 1870 года во время небывалых морозов, которые стояли в ту зиму. Девочка была крохотная и недоношенная, поэтому ее крестили сразу же, как перерезали пуповину. К тому же у Сары Сусанне не было молока. К счастью, они нашли незамужнюю женщину, которую пичкали сливками и соком черной смородины, чтобы, кроме Магды, она могла кормить и собственного ребенка. Кормилицу поместили в комнату рядом с гостиной, эту комнату берегли для важных гостей, которым было трудно подниматься на второй этаж. Раньше кормилица хотела отдать своего ребенка на воспитание чужим людям, но теперь могла этого не делать.