Хатшепсут - Наталья Галкина Страница 34

Близнецы были чрезвычайно любопытны, даже и не в квадрате, а в неопределимой степени. Всем членам команды запрещено было капитаном соваться к Сцилле с Харибдою; естественно, Джеймс и Джойс незамедлительно отправились туда вплавь. Три судна, стоящие на якоре, были уже еле видны, когда братья ступили на гальку низкого бережка Сциллы, и тут же услышали выкрики, сопровождаемые звоном клинков на высоком берегу, куда они тут же по скалистой узкой тропке и взобрались; особо, впрочем, поначалу не высовывались.

На обоих фехтующих надеты были тривиальные фехтовальные маски; болельщики пребывали в густых вуалях либо накомарниках, болельщицы в паранджах. Происходящее напоминало не поединок, а тренировку.

— Туше! — вскричал Джеймс.

Сражающиеся замерли.

— Хукеры-нукеры! — вскричал судья. — Бежим, собратья-старообрядцы! Нас выследили!

Подхватив рапиры, придерживая длинные одеяния свои, неведомые собратья исчезли в чаще, кусты сомкнулись за ними, и наступила тишина.

— Пошли налево.

— Лучше направо.

— Стойте и не двигайтесь, — раздался сзади безапелляционный голос.

Пред братьями предстал молодой человек с красными глазами, двумя стрелялками экзотической формы, в двурогом шлеме с петушиным гребнем, в алых сапожках на каблучках. В обтягивающем его переливающемся всеми цветами радуги одеянии имелась некая странность: горло было закрыто, рукава ниже запястий, зато причинные места и зад обнажены. Позже братья смогли убедиться, что у всех жителей Сциллы, именуемой ими Эмбрионом Империи, сия деталь костюма, то бишь ее отсутствие, считалась обязательной независимо от возраста и пола, не было ее только у старообрядцев, преследуемых и прячущихся.

— Вы находитесь на берегах Эмбриона Империи. Скоро все континенты, вонючие государства, сраные острова и полуострова сольются в Империю и начнется благоденствие.

— Ты кто? — спросили близнецы дуэтом.

— Я Повелитель Вселенной, — скромно отвечал юноша, поигрывая стрелялками. — А вас как зовут, падлы?

— От падлы слышим! — воскликнули братья, и, получив по несмертельному предупредительному заряду в лоб, отвечали:

— Джеймс.

— Джойс.

— Ё! — возопил Повелитель Вселенной. — Моё ё!

И доверил мобильнику заповедные слова:

— Гей, хукеры-нукеры, хуйвейбей!

Пока из-за каждого куста выскакивали хукеры-нукеры, исполняя свои половецкие пляски и выкрикивая: «Наши мобильники лучшие в мире, прочие топим в сортире!» — обладатель лучшего в мире телефона и Вселенной поинтересовался:

— Англичане? Американцы?

— И то, и то! — гордо ответствовали братья.

— Ненавижу! Ненавижу! — завизжал юноша, топая алыми сапожками. — Ненавижу всех! Кроме эмбрионо-вселенцев! Сейчас казним этих незваных гостей на площади!

Пока вели братьев по острову, повидали они обнимающихся и целующихся женщин (в чадрах проделаны были дыры для еды и поцелуев; некоторые через эти функциональные отверстия показывали пленникам языки), а также ходящих под ручку парами молодых людей в вуалетках.

— Может, мы не туда заплыли, и это Лесбос? — предположил Джеймс.

— А дети-то откуда? — спросил Джойс.

— Искусственное осеменение, — отвечал следующий за арестованными и приговоренными Повелитель. — Из пробирки дети. От прихотей природы не зависим. Давно на нее положили с прибором.

Тут ввели пленников в шатер властителя, с западной стороны сшитый из камуфляжного брезента, с восточной — из брезентовой парчи, уснащенной звездами, орнаментами и изречениями, то есть строками санкретического алфавита. В левом углу шатра сияла гора золота и драгоценностей, в правом углу возле компьютера возвышалась внушительная пирамида пронумерованных черепов.

Повелитель снял рогатый шлем, плюнул на череп номер пять и надел осыпанную бриллиантами кепку, при этом вызвал по лучшему в мире мобильнику Старую Юнгу и Княжну Джаваху.

Вошли, виляя голыми задами, два трансвестита, молодой и старый. Старый, кажется, исполнял роль палача, а молодому велено было отправиться к компьютеру и объявить, что в Час Тянитолкая состоится на площади казнь номер восемь двух пришлых врагов Сердца Империи, а после казни — турнир в стихах сторонников подтяжки ягодиц и ревнителей силикона.

Тут зазвенели на столе фужеры и рюмки, закричали и запрыгали игрушки, завибрировали мобили.

Ходуном ходил шатер. Земля тряслась.

С криками ужаса бежали из шатра, метались по площади.

— К берегу, братец! — крикнул Джойс.

Между Сциллой и Харибдой плыл древний серый трехтрубный крейсер.

И когда Сцилла совершила прыжок навстречу сестре, сдавили они с Харибдой ненавистную крейсерову тушу, и оба острова с добычей ушли под воду, братья прыгнули во вскипающую волну и поплыли к еле видным вдали бригантине, гребентине и баркентине.

— Эй, братишки! — послышался знакомый голос. — У нас как раз двух гребцов не хватает, вас-то и надеялись подцепить, не будь я старый Дизи.

В шлюпке сидели нелегальные экскурсанты на Харибду.