Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире - Ханан Аль-Шейх Страница 34

– Я пытался жить без тебя, но понял, что зачахну и умру.

Я смотрела в его прекрасные, печальные глаза, и от одной мысли, что не увижу их следующей ночью, плакала и стонала. Но Азрак Синий поцеловал меня и вытер слезы рукой.

– Умоляю, не плачь, моя красавица. Это я уйду из семьи и поселюсь с тобой как человек, потому что ни минуты больше не могу прожить без тебя.

Я обняла его и целовала снова и снова, и чувствовала, что я в раю. Мы договорились, что на следующий день он постучится ко мне и, представившись купцом из Басры, попросит моей руки.

– До завтра, если того пожелает Аллах, – сказали мы друг другу, и я поспешила домой, мечтая о том, чтобы ночь прошла быстрее. Я проснулась от громкого хлопанья крыльев и стука в окно. Это был Азрак в обличье птицы. Я открыла окно, и с моей помощью он протиснулся внутрь и спрыгнул на пол. Оказавшись в комнате, он сбросил перья, и мы обнялись. Он сказал мне, что не может вынести разлуки даже на остаток ночи. Мы стали как апельсин и ветка, на которой он растет. Мы шептали друг другу слова любви, но вдруг я услышала, что две старших сестры спрашивают из-за двери, все ли со мной благополучно – они услышали, что кто-то влез ко мне в окно. Я ответила им, что, наверное, разговаривала во сне. На некоторое время мы с Азраком затаились, пока не настала тишина. А затем обнялись так крепко, что у обоих перехватило дыхание.

Рано утром перед уходом Азрак спросил меня:

– У тебя есть безопасное место, куда бы я мог спрятать мои перья?

– Не беспокойся, я спрячу их так, что никто не найдет.

– Я хотел бы спрятать их сам, ведь в этих перьях моя сила и душа, – попросил он.

Но я засмеялась:

– Не беспокойся, никто не наденет их и не улетит.

– Ни один человек не может улететь, если наденет их, но, как я уже сказал тебе, в перьях моя сила и душа. Если хоть одно перышко пропадет, все они утратят волшебную силу, и тогда я не смогу больше летать, и…

Я перебила его:

– Тогда я уничтожу твои перья, чтобы ты остался со мной навеки!

Он улыбнулся, обнял меня и терпеливо объяснил:

– Если я не смогу летать, то потеряю свою силу джинна и силу мужчины. А после этого я превращусь в кучку золы.

– Давай спрячем их в безопасное место, чтобы ты не превратился в пепел, – ответила я шутливо, потому что была уверена, что этого ужаса никогда не случится. – Я показала на сундук: – Вот сундук моего отца, где я прячу все, что когда-либо принадлежало нашим родителям, потому что боюсь, что сестры растеряют эти вещи.

Я сняла с запястья золотой браслет, выпрямила его, и браслет стал ключом. Я улыбнулась изумлению моего возлюбленного:

– Вот видишь, Азрак, и люди горазды на выдумку!

Мы засмеялись, и я открыла сундук ключом, а затем мы положили туда оперение, завернув в одну из моих накидок.

Мы заперли сундук, снова согнули ключ, и я надела его как браслет на запястье.

Затем Азрак вылез из окна, и вскоре раздался стук в наши ворота. Одна из служанок прибежала и доложила нам о госте. Я последней из пяти сестер вышла ему навстречу. Азрак спросил о наших родителях, я заплакала, заплакали и две младшие сестры, а две старшие сидели, сурово выпрямившись, и глядели на Азрака очень подозрительно. Затем Азрак спросил, кто из нас старшая, и попросил у нее моей руки. Я прервала его и попросила оставить меня ненадолго наедине с четырьмя моими сестрами. Когда он вышел, я сказала:

– Этот человек, по-видимому, из хорошей семьи, он серьезный, умный и честный. Я хотела бы выйти за него замуж.

Две старших сестры мои вовсе не удивились; они даже не напомнили мне, что я говорила раньше о браке и мужчинах, а две младшие воскликнули:

– О сестра, как мы рады за тебя! Нам казалось, что ты никогда не согласишься выйти замуж и поселиться с мужчиной, но этот прекрасный гость за минуту заставил тебя переменить решение.

И я вышла замуж за Азрака Синего по закону Аллаха и его пророка. На мне было подаренное женихом платье, так богато украшенное драгоценными камнями, что служанкам приходилось поддерживать меня под руки, иначе бы я согнулась от их тяжести.

Две мои старших сестры спросили, почему они никогда не слышали о таких драгоценностях, даже когда ездили в Басру, а младшие сестры восхищались:

– Твое платье – кусочек райского неба.

Шел день за днем, и все они были сладки, как медовые соты, – я полностью растворилась в любви и страсти. Но и в меде была горчинка: братья моего мужа не оставляли надежду заманить его обратно в их дворец. Каждый день они являлись на закате и летали вокруг дома до полуночи, и их громкие крики и вопли печалили Азрака до слез.

– Я между двух огней, – говорил он, – твоей любовью и их. Братья умоляют меня вернуться, они боятся, что со временем я превращусь в человека и утрачу свою силу джинна.

Мне было очень жаль его, и я предложила ему улететь с ними, забыв о моем горе и сердечных муках. Но он отвечал, не раздумывая:

– Я не могу жить без тебя и решил больше не видеться с ними, потому что от этих встреч больше печали, чем радости.

А тем временем двух моих старших сестер грызла зависть, что я нашла себе любимого мужа. Они не упускали случая показать, как недовольны и несчастны, винили меня в том, что я провожу больше времени с мужем, чем с ними, и обижались на него за то, что я отдалилась от них. Я решила поехать с ними в Басру, но Азрак сказал, что не может расстаться со мной даже на день. Мои старшие сестры устроили свару, обвиняя меня, что я думаю только о себе, и я посоветовала им тоже найти мужей – на этот раз хороших, которые бы любили их и заботились о них, и прибавила, что, возможно, в третий раз им повезет. Мои сестры искали мужей по всему городу, нанимали свах, каждый день ходили в общественные бани, но никто не хотел на них жениться. Я привыкла к их плачу и рыданиям, заглушающим в ночной тишине крики птиц-братьев Азрака.

Ах, если бы мои старшие сестры и дальше плакали и рыдали о своей несчастной участи, вместо того чтобы плести козни, дабы разлучить меня с Азраком Синим! И если бы братья Азрака не утратили благоразумие и не стали нас преследовать! Эти девятеро начали бросать грязь и камни в наш дом; они нападали на всех, кого видели, даже на наших газелей и кошек. Мы были как в осаде. Старшие сестры жаловались, а младшие повсюду искали их гнезда, думая, что птицы защищают своих птенцов.

Наконец Азрак Синий согласился погостить у братьев одну ночь, чтобы их успокоить. Он попросил меня полететь с ним. Но я отказалась, уверив мужа: «Я знаю, что ты вернешься!» В первый утренний час, когда все спали, мы поспешили к пруду и, прежде чем надеть свои перья, он подарил мне триста поцелуев. Потом замахал крыльями, захлопал ими, все сильнее и сильнее. «В чем дело, – думала я. – Может быть, он разучился летать или, может быть, передумал?» Снова и снова изо всех сил хлопал Азрак крыльями, а потом с проклятиями стал осматривать перья – такие проклятия я слышала от него, только когда ему снилось, что он не может больше летать. Похоже, теперь этот день настал. Азрак сбросил перья и закричал: