Океан. Белые крылья надежды - Филип Жисе Страница 34

– Что это? – Алессандро устремил взгляд в джунгли. – Как будто со стороны лагеря.

Сквозь птичий гомон сознание Ангелики снова уловило этот далекий, будто идущий откуда-то из глубины крик. Нет, целую серию криков. Визгов. Женских визгов!

Ангелика была уверена в этом, даже несмотря на расстояние, которое отделяло ее от источника звуков.

– Точно, со стороны лагеря, – Алессандро приподнялся на локте и устремил взгляд к невидимому отсюда лагерю.

Ведомая плохим предчувствием, Ангелика выбралась из-под Алессандро, поднялась на ноги, отряхнула шорты и футболку от травинок.

– Что там может происходить? – в голосе Алессандро послышались тревожные нотки.

– Кто-то кричит, и это уже плохо, – сказала Ангелика и двинула прочь от шалаша.

Сзади зашуршали шаги Алессандро. Крики не прекращались, и Ангелика ускорила шаг, побежала. Чем ближе был лагерь, тем сильнее ощущала беспокойство. Визжавший голос принадлежал женщине. Сомнений у Ангелики больше не осталось. Он был настолько сильным, что даже птицы притихли, напуганные неизвестным. Сначала Ангелика подумала, что это кричит синьора Полетте, но тут же засомневалась. Уж больно молодым был голос. Значит, Эбигейл.

Сердце стучало в груди. Кровь прилила к вискам. Ангелика почувствовала боль в правом подреберье.

– Подожди, – Алессандро схватил ее за руку. – Кричат не в лагере.

Ангелика остановилась, прислушалась. Гулкое пульсирование крови в висках отвлекало, словно сердце неведомо каким образом оказалось в голове. Снова уловила крик, короткий, пронзительный, после которого тишина воцарилась над островом дольше обычного. Действительно, крик донесся не из лагеря, правее, ближе к океану. Девушку осенило. Пляж! В голову полезли самые невероятные предположения, как-то: на Эбигейл напала акула или синьор Дорети вновь решил свести счеты с жизнью.

Ангелика побежала. Но бежала недолго, запыхалась бежать и одновременно бороться с зарослями травы, кустами и низко свисавшими ветвями деревьев. Устав, перешла на шаг.

Спереди вновь послышались крики. Теперь кричала синьора Полетте. Именно кричала, а не визжала, как Эбигейл до этого.

Ангелика выбежала на пляж, за ней следом Алессандро. Бросила взгляд вправо-влево. В ста метрах дальше по пляжу увидела Эбигейл, склонившуюся над кем-то, лежавшим на песке под одной из пальм. Рядом стояли синьора Полетте и синьор Дорети. Чуть дальше по пляжу, удаляясь, двигался Кирк.

В воздухе над океаном мелькали белохвостые фаэтоны, над водой носились олуши, привлеченные криками. Ветерок коснулся обнаженных рук и ног Ангелики, побуждая девушку к движению. Девушка не заставила себя долго ждать, побежала по пляжу к группе людей, собравшихся под пальмой. Алессандро обогнал ее и первым оказался на месте. Когда и Ангелика присоединилась к нему, увиденное заставило ее содрогнуться. На песке лежал Винченцо, помятый, но, благо, живой. Из носа струилась кровь, капельки крови сочились из разбитых губ. Левый глаз Винченцо заплыл, ссадины на руках и ногах дополняли нелицеприятную картину.

– Что случилось? – Ангелика приблизилась к Алессандро, склонившемуся над Винченцо.

– Это тебе лучше спросить у Эбигейл, милая, – синьора Полетте нахмурилась и скосила взгляд в сторону Эбигейл.

Ангелика посмотрела на Эбигейл, та вытерла рукой слезы и бросила:

– Кирк сумасшедший. Псих!

После чего развернулась и побрела прочь с пляжа.

– Убери от меня руки! – взвизгнул Винченцо.

Ангелика успела заметить, как Винченцо отбросил от себя руки Алессандро, оперся на руку, чтобы подняться. Рука подломилась, и Винченцо зарылся лицом в песок.

– Bastardo ^[48]! Это ему так просто с рук не сойдет.

Винченцо сделал еще одну попытку подняться, сначала на колени, тряхнул головой.

– Che cazzo vuoi ^[49]?! – заорал, когда Алессандро вновь решил напомнить о себе.

– Мне надо тебя осмотреть.

– Vattone ^[50]! – рявкнул Винченцо, поднялся на ноги, закачался, но на ногах удержался, уткнулся взглядом в песок, заметил капли крови, бросил:

– Ceffo ^[51]. Ты мне за это заплатишь, – пошатываясь, Винченцо заковылял к джунглям, добрел до пальмы с кривым стволом, оперся на ствол, тряхнул головой.

– Bastardo!

Только сейчас Ангелика заметила, что у Винченцо растегнута пуговица и молния на шортах.

– Так что же здесь произошло? – Ангелика отвела взгляд от Винченцо, посмотрела на синьору Полетте.

– Я думала, он его убьет, – синьора Полетте взмахнула руками и посмотрела вслед Кирку, спина которого все еще мелькала вдалеке. – Прибежала сюда, вижу: Кирк бьет Винченцо, Эбигейл визжит, точно с ума сошла. Ну, думаю, конец света наступил. Даже не знаю, что они не поделили, – синьора Полетте покачала головой, посмотрела на Ангелику. – Хорошо, что у Кирка не было с собой дубинки, с которой он охотиться ходил, тогда точно бы убил Винченцо. И что они только не поделили на этот раз? Небось, что-то серьезное, если дело дошло до драки.

– Не нравится мне все это, – Ангелика взглянула на Алессандро. – Пойду, поговорю с Эбигейл.

– Пойди, милая, – сказала синьора Полетте. – Пойди. Мне она ничего не захотела рассказывать, но тебе должна рассказать. Ума не приложу, из-за чего эти дураки посорились.

Ангелика пошла прочь, стараясь не смотреть на пятна крови, алмазами сверкавшие на белом песке. В лагере Эбигейл не оказалось, позвала, затем еще раз. Все бестолку. Ангелике ничего не оставалось, как вернуться на пляж. Уже приближаясь к нему Ангелика увидела Алессандро, синьору Полетте и синьора Дорети, идущих навстречу.

– Ты поговорила с Эбигейл, милая? – синьора Полетте обратила на девушку встревоженный взгляд.

– Я не нашла Эби. Ее нет в лагере.

– Куда же она запропастилась?

Ангелика только пожала плечами. Молча вернулись в лагерь. Синьора Полетте, то и дело вздыхая и покачивая головой, принялась за штопку одеял, сложенных кучкой у женского входа в шалаш. Синьор Дорети сидел рядом и сверлил взглядом землю.

– Очень плохо, – вдруг сказал он и свел брови над переносицей.

– Что ты говоришь, Сильвестр? – синьора Полетте занесла иглу над дыркой в одеяле, да так и замерла.

– Очень плохо… Много крови… Много насилия… Много смертей…

– Никто же не умер, Сильвестр.

– Смерть всегда рядом… За спиной… Стоит и ждет, когда кто-то оступится…