Испанские каникулы - Софи Кинселла Страница 34

— А ты откуда знаешь? — подозрительно спросил он.

— Джерард сказал их матери, что на этой неделе на вилле будет восемь человек. Велел ей закупить побольше продуктов.

— Ну и что? Это еще ничего не доказывает.

— Сэм, да пошевели же ты мозгами! Восемь человек — это не одна семья, а две. Он определенно устроил все это нарочно. — Дженна усмехнулась. — Это была шутка. И на мой взгляд, чертовски неплохая шутка.

Сэм пришел в ярость.

— Ни хрена себе неплохая шутка! — возмутился он. — Изгадить людям отпуск просто прикола ради — это… это свинство! Я не верю, что Джерард стал бы такое делать. — Сэм посмотрел на дорогу, но Ана и Хосе уже скрылись из виду. — Они просто пытаются насолить ему. Видимо, они не любят Джерарда.

— Да, они его ненавидят, — согласилась Дженна. — Похоже, через эту территорию проходила какая-то тропинка, а Джерард, когда купил эту землю, перекрыл проход. Его тут все ненавидят.

— Ну вот видишь!

— Но это не отменяет фактов. — Глаза Дженны блеснули. — Джерард знал, что вы прибудете сюда одновременно, но сделал вид, будто не знает. И что из этого вытекает? — Она глубоко затянулась сигаретой. — Да то, что он явно намеревается сам появиться здесь.

— Появиться здесь?

Сэм уставился на Дженну. Та пожала плечами.

— Так сказала Ана.

Сэм нахмурился.

— Все это бред собачий. Я так думаю. На кой ему это?

— Да кто же его знает, — отозвалась Дженна. — Наверное, он думал, что тут что-нибудь произойдет. — Она насмешливо улыбнулась. — Возможно, думал, что вы передеретесь.

Сэм покачал головой.

— Чушь какая-то. В смысле — мы же совершенно друг друга не знаем. Наши две семьи даже не знакомы.

Комната располагалась под крышей: светлая, в пастельных тонах, с простой деревянной мебелью и с высокой старомодной кроватью. Ванны при ней не было, как объяснил хозяин ресторана, вручая им ключ, потому-то она и не популярна среди туристов. Но возможно, сеньору…

— Все в порядке, — перебил хозяина Хью. — Спасибо.

Они молча поднялись по узкой скрипучей лестнице, отдаляясь от ресторанного шума, от всего остального мира. Когда дверь за ними затворилась, Хлоя ощутила внутреннюю дрожь, подобную отдаленному раскату грома или землетрясению, бушующему в каком-то дальнем, неведомом краю.

Пол вибрировал от музыки, звенящей внизу, во дворе, и эта дрожь шла от ступней Хлои — и по всем жилам. Люди внизу, в реальном мире, по-прежнему смеялись, ели и разговаривали. А тем временем они с Хью стояли под самыми стропилами в безмолвной неподвижности, чуть отстранившись и не глядя друг на друга. Выжидая.

Хью медленно протянул руку и коснулся ее плеча, и в Хлое вздыбилась почти непереносимая волна желания. Пришлось закрыть глаза и прикусить губу, чтобы не закричать. Но она не шевельнулась. Она не шевелилась, пока могла держаться.

Наконец она повернулась к нему. Вторая рука Хью легла ей на талию, и они начали медленно двигаться в ритме музыки, все больше сближаясь. Хью повернул голову и легонько коснулся губами ее губ, и Хлою захлестнула новая волна возбуждения. Она отодвинулась от Хью, намеренно мучая себя, затягивая это ощущение, упиваясь сознанием того, что должно произойти.

Внизу, во дворе, гитаристы доиграли мелодию, и воцарилась тишина. Мгновение никто не двигался. От тишины у Хлои зазвенело в ушах. Губы Хью снова встретились с ее губами, на этот раз более настойчиво, более страстно. Когда внизу снова заиграла музыка, Хлоя уже позабыла обо всем, погрузившись в изучение, прикосновения, воспоминания и желание. В конце концов, выкрикнув его имя, она всхлипнула и медленно и легко, словно пушинка, опустилась на кровать.