Потерянный дневник дона Хуана - Дуглаc Карлтон Абрамс Страница 34

Я облачился в свой самый праздничный наряд — розовый жилет, розовую шляпу и оранжевые панталоны. Шляпу украшало большое зеленое перо страуса, которое поднималось вверх и потом ниспадало на плечо. Днем я всегда предпочитал яркие тона, а по ночам одевался в бордовое или в черное, чтобы слиться с темнотой.

Кристобаль привез меня во дворец маркиза. Своим фасадом дворец выходил на площадь Святого Франциска, где обычно заканчивалось праздничное шествие и где сегодня вечером должен был состояться бой быков. Маркиз пригласил меня, в числе других гостей, насладиться этим зрелищем с балкона.

Выходя из кареты, я наступил на веточку розмарина, разбросанного по булыжной мостовой. Пряный аромат, коснувшись моих ноздрей, напомнил о любви женщины, забыть которую я не могу до сих пор.

Однако розмарин лишь отчасти заглушал запах конского навоза, висевший в воздухе после того, как здесь побывало множество карет, на которых благородные господа привезли своих жен и дочерей. Пока сами господа чистили перышки перед тем как принять участие в праздничном шествии, их беззащитные жены и дочери на выданье приготовились любоваться ими с балкона. Впрочем, сегодня меня интересовала только одна из дочерей, к тому же, насколько я мог судить, отнюдь не беззащитная.

Дворец маркиза представлял собою огромный особняк из темного камня, с колоннами, тремя полукруглыми балконами и большими окнами. Двое стражников стояли у входа. Поверх одежды на них были голубые накидки с вышитым золотом гербом — лев на фоне фамильного замка маркиза. В руках они сжимали бутафорские копья, абсолютно непригодные для сражения. Оставаясь неподвижными, они улыбнулись мне, прекрасно понимая, что я друг, а не враг. Я ступил под своды каменной арки и прошел мимо больших зеленых деревянных дверей с золотыми заклепками в виде сосков. Слепящий солнечный свет и томительная жара позднего утра остались позади. Внутри царил полумрак и было прохладно, как в пещере. Лишь несколько робких солнечных лучей косо падали под ноги. Потолок поддерживали затейливо раскрашенные деревянные балки.

Здесь я чувствовал себя как дома, потому что в течение двух лет жил в одной из двадцати двух комнат этого дворца. То было лишь начало моей учебы. Еще десять долгих лет ушло на то, чтобы постигнуть всякие прочие ереси, пополнив тем самым начальное религиозное образование, полученное в монастыре. И все-таки до сих пор мне удалось прочесть лишь часть из тех книг, которые хранились в двух огромных библиотеках маркиза. Я успел познакомиться с переводами многих мусульманских и древнееврейских книг. Убежден, что понять душу испанца невозможно, если не знаком с мусульманской культурой, доставшейся нам в наследство, или не имеешь понятия о древней иудейской религии, которую исповедовала Святая Дева, апостолы и сам наш Спаситель.

Наружные деревянные двери дворца нередко оставались открытыми, в то время как бронзовая решетчатая дверь, ведущая во внутренние покои, была, как правило, заперта. Я взялся руками за холодные металлические прутья, как узник, который рвется на волю. Через ворота хорошо просматривался круглый внутренний дворик с колоннами, увитыми плющом. Римская мозаика, специально привезенная из-за границы, изображала многочисленные любовные подвиги Зевса. В центре клумбы с белыми и алыми тюльпанами располагался фонтан, и его прозрачные струи дарили прохладу.

Я позвонил и подождал, пока слуга откроет дверь. Сначала я увидел голубую с золотом униформу, украшенную драгоценными камнями, и лишь потом узнал Фернандо. За преданность маркизу и другие многочисленные заслуги он был произведен в должность главного дворецкого. Увидев меня, Фернандо лукаво приподнял брови и усмехнулся. Вероятно, он был наслышан о моих приключениях благодаря сплетникам — завсегдатаям таверн. Он быстро отпер дверь, и мы по-дружески обнялись.

Маркиз оказал мне честь и лично вышел поздороваться, хотя я ожидал скорее взбучки, чем приветствия. Сегодня на нем был роскошный, голубой с золотом, Камзол, похожий по цвету на униформу его слуг, однако, разумеется, гораздо более изысканный. Рукава были пышными, по последней моде, а благодаря огромному воротнику, его голова казалась лежащей на праздничном блюде. На ногах, обтянутых чулками, красовались атласные туфли с квадратными носами, в которых даже его огромные ступни выглядели изящными, как у танцора.

— Так-так, значит, ты все же надумал явиться! Идем скорее, сейчас пойдут монахини, танцующие сарабанду.

Несмотря на упрек, звучащий в его голосе, маркиз улыбнулся и обнял меня как блудного сына.

— Примите мои извинения, дон Педро. У меня было неотложное дело.

Он приподнял брови.

— Знаю я твои неотложные дела. А если надумаешь продать мне дневник, то с удовольствием узнаю и как ее звали. Предлагаю двести пистолей за страницу.

— Мои каракули не стоят и десятой доли того, что вы предлагаете, — сказал я, не собираясь продавать ему ни одной страницы, даже если он предложит в сто раз больше.

Мы прошли мимо часовни, которую открывали лишь раз в месяц, когда из монастыря Святого Франциска приезжал аббат, чтобы сразиться с маркизом в шахматы. В эти дни маркиз распахивал дверь настежь, а внутри зажигал большую свечу. Францисканские монахи давно облюбовали огромное здание монастыря, расположенное на площади, напротив дворца маркиза. В отличие от беспримерно короткого основателя ордена, монахи славились своим рвением и пристрастием наряду с молитвами применять насилие во славу Господа.