Лимонов против Путина - Эдуард Лимонов Страница 34

2 сентября. Вторая половина дня. Антикризисный штаб. Все тот же Рошаль, которого никто не звал, пробует по телефону уговорить террористов пойти на уступки. Те на все отвечают "Нет!"

Североосетинская комиссия заключает: «К исходу второго дня на переговоры с террористами не вышел ни один из значимых федеральных чиновников, в компетенцию которых хотя бы отчасти входило обсуждение выдвинутых боевиками требований. /…/ Поручив вести переговоры региональным чиновникам, силовикам, детскому врачу, а также М. Гуцериеву и Р. Аушеву (его попросил об этом лично С. Шойгу), руководство РФ, по сути, самоустранилось от ответственности и обрекло на неудачу весь переговорный процесс».

2 сентября. Беслан. 16.30. Начальник штаба Андреев приказал командующему 58-й армией Соболеву выделить танки и БТРы в подчинение ЦСН ФСБ по их просьбе. В 17.0 °Cоболев поставил задачу на выдвижение в Беслан танкового взвода. В 18.15 танки прибыли в Беслан и поступили в распоряжение ЦСН ФСБ. Командующий 58-й армией генерал-лейтенант Виктор Соболев также передал спецназу ФСБ шесть БТРов.

К полуночи 2 сентября в гражданском крыле штаба спикер североосетинского парламента Мамсуров и депутат Госдумы Рогозин набросали проект соглашения с террористами. Суть проекта — переговоры федерального руководства с Масхадовым, план автономии для Чечни и поэтапный вывод войск.

3 сентября. 7.30 утра. Беслан. Антикризисный штаб. До двух ночи шли переговоры с захватчиками. Штаб пытался добиться передачи в школу медикаментов, воды и питания. «Полковник», лидер террористов, отвечал одно и то же: «Заложникам не нужна ни вода, ни еда. Они объявили голодовку своему правительству». После долгих телефонных бесед ингушскому бизнесмену-нефтянику Гуцериеву, который постепенно становится главным переговорщиком, удается убедить террористов, что трупы со школьного двора и с полосы зеленых насаждений на улице Коминтерновской нужно убрать. Они лежат уже почти двое суток на солнце и дожде.

3 сентября. 10.30. Беслан. Дома, что ближе к школе, уже эвакуированы. Большинство из них пока пустые. Однако в доме № 37 появляются спецназовцы из группы «Альфа», четверо. Устанавливают пулемет. Постепенно занимаются и другие позиции вокруг школы.

3 сентября. 13.00. Беслан. С улицы Коминтерна на территорию школы въезжает грузовик. В кузове стоят два эмчеэсовца. Машина едет медленно, почти ползет. Террористы согласились, чтобы со школьного двора забрали трупы, пролежавшие уже двое суток. На часах 13.01. Может быть, 13.02. Может быть, 13.03. Со стороны школы раздается взрыв, мощный удар. Потом еще один, и третий минут через 10–20.

В докладе федеральной комиссии Торшина сказано следующее: «В 13.05 произошли два мощных взрыва в школе. По показаниям некоторых заложников террористы находились в состоянии наркотического опьянения. Возможно, из-за этого они потеряли возможность управлять взрывным устройством, и произошел взрыв». И все. Создается впечатление, что комиссия быстро и намеренно проскочила мимо самого важного вопроса бесланской трагедии: какова природа взрывов, после которых начался штурм, приведший к гибели 331 заложника? Проще говоря, кто виновен в гибели 331 человека, из которых 186 детей?

Североосетинская парламентская комиссия (цитирую по "Новой Газете" № 64): «Из показаний заложников и свидетелей можно сделать вывод, что взрывы в спортзале явились неожиданностью для самих боевиков. Также есть немало свидетелей, которые говорят о том, что взрывы в спортзале были спровоцированы снаружи. Также есть данные о том, что ни одна из замкнутых цепей, связывающих минно-взрывные устройства, в спортзале не сработала. Есть данные о том, что после взрывов в спортзале саперы 58-й армии смогли разминировать большую часть устройств. Всего было 14 самодельных взрывных устройств осколочного действия и 4 противопехотные выпрыгивающие мины кругового поражения. Обнаружено и разминировано 11 взрывных устройств». Комиссия отмечает вот что: «Благодаря низкому качеству следственных действий сотрудников Генпрокуратуры о причинах первых взрывов можно судить только по показаниям заложников и свидетелей. Отсутствие качественной взрывотехнической, баллистической и других экспертиз в уголовном деле комиссии кажется безусловно странным и вызывает много вопросов». Комиссия считает основной версию о причинно-следственной связи между применением огнеметов (огнеметы, точнее, тубусы от огнеметов, были представлены комиссии Торшина потерпевшими: Комитетом Матерей Беслана) и первыми взрывами в спортзале, потому что официальная версия о том, что бомба взорвалась самопроизвольно или случайно из-за действий самих боевиков, подтверждения не находит. Осетинская комиссия также отмечает, что «следов тяжелых наркотиков в телах боевиков обнаружено не было», что совпадает с показаниями заложников, которые подчеркивают высокий профессионализм террористов и не склонны считать боевиков банальными наркоманами. К важнейшему вопросу о природе взрывов в 13.02 и 13.05 мы еще раз обратимся в конце этой главы, а сейчас проследим трагедию до конца.

Итак, первый взрыв в тринадцать часов с минутами совпал с подъездом грузовика с эмчеэсовцами. Тогда же последовал второй. Сразу после первых двух взрывов заложники стали выбираться на свободу через разбитые окна (окна еще в первые часы захвата разбили террористы, опасаясь, что против них будет применен газ — как в Центре на Дубровке), сначала поодиночке, потом десятками, и побежали по территории школы, спасая свои жизни. С обеих сторон началась стрельба. Тотчас после первых двух взрывов генерал Андреев отдал приказ генералу Тихонову (руководителю ЦСН ФСБ РФ, командующему группами «Альфа» и "Вымпел") о начале боевой операции по спасению заложников, то есть о штурме собственно. Снайперы группы разведки и наблюдения по команде руководителя ЦСН стали вести огонь на поражение огневых точек противника. Вокруг территории школы в эти минуты занимали позиции пожарные машины, милиция, частные автомобили, машины "Скорой помощи". Они подбирали тех, кто выбегал и отвозили их в бесланские больницы.

3 сентября. 13.30. Обрушилась крыша спортзала. Загорелось целое крыло здания. Стреляет бронетранспортер. Террористы пытаются загнать часть заложников в подвал. И в главный коридор И в актовый зал. Немецкие журналисты видели эту ситуацию в 13.30 так: «С другой стороны, с улицы Коминтерна, от железной дороги все это выглядит как плановый штурм. Подъезжают два танка, с ними бронемашины, на позиции выходят гранатометы и огнеметы. Оборудования для спасения не видно, только орудия атаки. Кружат боевые вертолеты МИ-24. По двору в разных направлениях бегут, тащатся, ползут дети и старики. От спортзала бегут девочки, матери — почти без одежды».

Боевые вертолеты, согласно единодушному свидетельству очевидцев, появились над школой сразу после 13.05, или даже в 13.04. Я придерживаюсь мнения, что не выстрелы из огнеметов были первыми взрывами, а ракеты с вертолетов. Дальше будет понятно, почему. На войнах в Сербии я наблюдал, как это делается.

14.00. В столовой школы человек 70 заложников. Боевики приказывают детям сорвать белые занавески со стен, подняться на окна и махать занавесками. И кричать "Не стрелять! Не стрелять!" Именно здесь Нурпаши Кулаев, будущий герой процесса, в тренировочном костюме, без оружия присоединяется к заложникам. «Я тут никого не убивал. Они меня заставили».