С чужого на свой и обратно. Записки переводчицы английской полиции - Светлана Саврасова Страница 34

23. День, меня переросший – 8 мая 2005 года.

За неделю до того меня пригласили в Дом Золотой Осени, то есть в дорогой частный дом престарелых. Англичане в целом считают, что старики не должны отравлять молодым жизнь своим присутствием. Особенно в период общего распада организма и личности, вызванного преклонным возрастом.

Уже девять лет в Доме Золотой Осени, плавно переходящей в зиму, проживал мистер Джан Джаники, – так выговаривали здесь имя старичка, в паспорте которого стояло: пан Ян Яницкий. Последние пять лет он провел в молчании, и три последних года казалось, что он почти ни в чем не отдает себе отчет за исключением еды, питья, физиологических отправлений, сна.

Вроде бы во время войны он был знаменитым польским летчиком, a в мирные послевоенные дни его бросила жена-англичанка. А может, умерла? Сейчас он страдал сильным диабетом, коронарным склерозом, артритом и почечной недостаточностью. Судя по тому, как быстро он забыл английский, который выучил уже будучи взрослым, его разум деградировал, что является обычным явлением при старческой деменции. Подозревали также, что он и понимать перестал этот приобретенно-утраченный язык. А это две разные вещи: для того, чтобы говорить на чужом языке, сознанию требуется гораздо больше усилий, чем для понимания слов, произнесенных вслух на этом же языке. Понимание может происходить почти бессознательно.

Не слишком ясно было, как установить с ним вербальную коммуникацию, но вспомнился какой-то фильм, в котором велся разговор с частично парализованной немой, которая сжимала руку собеседника, чтобы сказать «да» или «нет». Обсудили этот вариант с женщиной-психологом, которой было поручено оценить состояние пана Яна. Чтобы эта система работала, вопросы необходимо задавать в строго определенной форме. Например, вместо того чтобы спрашивать: «Вы помните, как зовут правящую королеву?», нужно сформулировать вопрос так: «Как зовут правящую королеву: Анна, Елизавета или Екатерина?».

Имена следует произносить с интервалом от полyторa до двух секунд – именно столько времени дается среднему водителю на принятие решения о торможении в непредвиденных обстоятельствах.

Ну, поехали!

– Добрый день. Рада вас видеть. Прошу вас пожать мне руку, если вы понимаете то, что я вам говорю.

Жмет!

– Вы согласны ответить на пару вопросов?

Жмет!

– Психолога зовут Сьюзен. Мое имя – Татьяна. Я сейчас назову несколько имен, и когда вы услышите ваше имя, пожалуйста, пожмите мне руку. Ваше имя – Лешек? Ян? Язон?

Он жмет на имени «Ян»!

Сколько вам лет? 85? 96? 68?

Подтверждает, что ему 96.

Как-то слишком хорошо идет… Где-то тут должна крыться загвоздка. Как бы не прийти к поспешным выводам. Почему верный ответ на вопрос должен всегда быть посредине? Меняем порядок вариантов ответа, ставя правильный то на одно, то на другое место.

– В какой стране мы сейчас находимся? Это Англия? Россия? Польша?

Он жмет на Англии. А когда слышит слово «Польша», что-то меняется в его ладони. Она не потеет. Не дрожит. Но что-то меняется. Какое-то там подкожное PH или что-то в этом роде. Не могу это точно описать, но ощущаю резко выраженное изменение. Прошу о перерыве и обсуждаю это с психологом. Она решает держаться от польской темы подальше, ведь мы не хотим, чтобы пан Ян мысленно сбежал от нас в Польшу. Он нужен нам здесь и сейчас.

Что-то слишком все гладко. У меня нет оснований для сомнений, и именно это как-то тревожит. Не могу позволить себе нервничать, но с каждым новым вопросом во мне растет беспокойство, и я начинаю вслушиваться в него, а не в пожатие пана Яна. Ошибка в этом случае явилась бы катастрофой. Снова прошу о перерыве, чтобы составить пару вопросов без единого верного ответа. Мы произвольно вставляем эти вопросы в нашу «анкету».

После почти пятнадцати минут разговора этой ручной азбукой Морзе пан Ян перестает реагировать. Я совершенно измучена, но не сдаюсь. Знаю, что это не моя усталость. Так уж я устроена, что эмпатически настраиваюсь на ближайшее ко мне тело и улавливаю его вибрации. Это как будто быть с кем-то всем телом в унисон. А этот контакт его ладони с моим запястьем! Как будто мы срослись. Надеюсь, что его тело чувствует мою симпатию, сочувствие и доброжелательность. Хочу, чтобы он воспользовался моей силой зрелой женщины. Чтобы принял позитивное отношение к нему и ко всему миру. Чтобы понял не только мою печаль при виде его умирания, но и мое стремление к долгой и энергичной жизни, желание навсегда запомнить его и сохранить в своем сердце. Потому что он уже там со своим теплым пожатием, a я всегда буду хранить его рядом с самыми близкими мне людьми.