Весна - Павел Пепперштейн Страница 34

Все знают сказку Андерсена о Снеговике. Главный герой этой сказки — Снеговик — все заглядывался на полуподвальные окна ближнего домика, в которых царствовали уютные отблески горящей печки. Все его тянуло к печке, все душа его томилась по этим таинственным огням, по потрескиванию, по искрам, по тлеющим уголькам, по нагретой каминной решетке, по каминным щипцам. Что влекло этого снежного человека к столь опасному для него источнику тепла? Когда наступила весна, тепло распространилось повсюду, как будто огромная полупрозрачная печка обняла природу. Снеговик растаял, и выяснилось, что внутри его снежного тела скрывалась воткнутая в землю кочерга. Таким был его стержень.

Эта сентиментальная история, как говорят, вдохновила одного из наших популярных ученых на создание так называемого Принципа Ледяного Робота. Другие люди утверждают, что вдохновителем этого полугениального открытия послужила одна криминальная история: некий маньяк-убийца убивал своих жертв из арбалета, куда вместо стрел вкладывались длинные острые сосульки. Это было удобно: оружие преступления таяло, от него оставалась только лужица грязной воды, и это долгое время путало следствие.

Принцип Ледяного Робота был подвергнут справедливой и, в общем-то, зубодробительной критике. Это «открытие» вообще осталось бы незамеченным широкой публикой, если бы его не использовали (усугубив и без того присущую ему фантастичность) для создания сценария одного весьма дорогостоящего фильма из числа тех, чьи названия на провинциальных афишах обычно сопровождаются кропотливо выписанным определением «остросюжетный триллер». Фильм так и назывался — «Ледяной робот», и в свое время принес колоссальные кассовые сборы. Сценарист и режиссер умело сплели в эффектный букет и образ эксцентричного ученого, ностальгирующего по детству с растрепанной книжкой сказок Андерсена в руках, и патологическую расчетливость маньяка-убийцы с его «сосулечным арбалетом», и, наконец, рождающийся из неудовлетворенной ностальгии, небрежности, мстительности фантом Ледяного Робота, проходящий сквозь институты, холодильники, теплицы, печи в поисках того целительного огня, который способен был бы его растопить, обнажив спрятанное в нем «подсознание» — предмет, который должен был стать для зрителя сюрпризом.

Но Робот так до конца фильма и не расстается со своим телом, унося в нем сквозь сетку заключительных титров свой таинственный скелет — тот чудовищный сюрприз, к которому готовят нас на протяжении всего фильма. Ледяной Робот съезжает на ржавой вагонетке по склону вулкана Аляскинской Гряды, преследуемый эскимосами, которые по версии сценариста стали «обладателями Земли» и вот-вот вморозят Ледяного Робота в один из айсбергов на Северном Полюсе, обрекая его на вечную неподвижность и превращая в нового Прометея. Или Антипрометея. По сюжету фильма северные народы, овладевшие землей (не только эскимосы, но и чукчи, якуты, коми, марийцы, алеуты и другие), находятся под контролем некоего Сверхшамана, который на самом деле является компьютером. Этот компьютер манипулирует сознанием народов Севера посредством особого волнового микросотрясения мозгов, так называемого «мозгового танца». Поддерживая «мозговой танец», компьютер-шаман обеспечивает своим подданным непрекращающийся экстаз. На физиологическом уровне подчиненные Сверхшаману существа обладают главным достижением «мозгового танца» — перманентным оргазмом. Постоянно сотрясаемые сладострастными конвульсиями, эти массы, тем не менее, способны к согласованным действиям.

Фильм настолько понравился зрителям, что создатели его в рекордно сжатые сроки состряпали вторую серию под названием «Ледяной Робот-II». Во второй серии северные народы все же вмораживают Ледяного Робота в Центральный Глетчер Северного полюса. Чтобы усугубить страдания Робота компьютер-шаман каждый четверг посылает к нему так называемый Уютный Пузырь. Уютный Пузырь останавливается прямо перед глазами Робота, а поскольку тот не может ни отвернуться, ни зажмуриться, ему приходится созерцать находящийся внутри Пузыря заснеженный домик, в полуподвальных окошках которого уютно мерцают отблески печурки. Время от времени из домика выбегает веселая гурьба ребятишек, которые то играют в снежки, маяча своими раскрасневшимися личиками перед остекленевшими глазами Ледяного Робота, то устраивают бесшабашную кутерьму с салазками, полную визга игру в снежную крепость, а то и того хуже — привинчивают к абсолютно плоскому лицу Ледяного Робота морковку, выносят откуда-то ржавое ведро величиной с дом, чтобы нахлобучить его на голову Робота словно шлем, который Роботу якобы очень идет, а то с хохотом, поскальзываясь и падая, быстро перебирая крошечными валеночками, тащат здоровенную метлу, словно желая кого-то этим обрадовать. Если бы Робот был голой женщиной с распущенными волосами, вконец озверевшей от ведьмовства, то он вскочил бы на эту метлу верхом и помчался бы на шабаш, но он не мог даже шевельнуться, да и метла была ненастоящей — всего лишь издевательский фантом из Уютного Пузыря.

Тем временем на планете еще остаются островки цивилизации, пока не захваченные северными народами. Один из таких островков — советский институт стратегических исследований имени Вернадского, размещающийся в бывшем Кремле.

Фильм показывает Кремль, разрушенный войнами почти полностью. На территории, где раньше красовались пресловутые пряничные башенки и золотые луковки церквей, теперь возвышается строгий бетонный дот колоссальных размеров. Это и есть институт имени Вернадского. Внутри, среди многочисленных зеркальных фойе и аудиторий, в специальных витринах сохраняются остатки древнего кремлевского великолепия: половина мумии Ленина (нижняя часть мумии утеряна во время Пятого Алеутского Полтергейста), Царь-Пушка, Царь-Колокол, почти полностью сохранившийся иконостас Успенского собора, фрагменты иконостасов Благовещенского и Архангельского соборов, отдельные раритеты Грановитой и Оружейной палат. А так же целый кусок Кремлевской стены с Могилой Неизвестного Солдата и Вечным Огнем, которые сохранились полностью. На ступеньках, ведущих к Вечному Огню, один научный сотрудник института имени Вернадского, увлекавшийся в свободное время скульптурой, изваял из изобретенного им сплава скульптурную группу, изображающую молодоженов середины семидесятых годов XX века, пришедших возложить цветы к Могиле Неизвестного Солдата. Девушка в белом платье с фатой, в туфлях на «платформе», изображена наклонившейся и кладущей букетик тюльпанов на священный гранит. Парень в приталенном пиджаке, брюках-клеш и с модными в то время бакенбардами стоит, подбоченясь, задумчиво глядя на свою будущую жену. За их спинами свидетели с лентами через плечо, родители и гости, составляющие небольшую толпу свадебного кортежа. Таким образом скульптор-любитель попытался увековечить брачный ритуал, который когда-то вершился на этом месте.

— А я думал, день будет солнечным, — сказал Олег. И все же ему пришлось прищуриться: сквозь облака пробивался скрытый, но сильный свет, делающий все предметы отчетливыми — и мокрую от ночного дождя асфальтированную дорожку, и старую «эмку» еще военного времени, давно лишившуюся колес и стекол и превратившуюся в обиталище играющих мальчишек, и зеленый гараж из листового железа.