Доктор Данилов на кафедре - Андрей Шляхов Страница 34

— Люблю людей с чувством юмора! — восхитился Сергей Иванович. — Ничто так не говорит о наличии ума, как способность шутить и понимать шутки.

«Что тебе от меня надо, что ты так распинаешься?» — подумал Данилов.

Вопрос был сугубо риторическим: и так все понятно. Компромат тебе нужен, информация определенного рода, могущая оказаться полезной в твоем деле. Вполне разумное решение: обратиться за помощью к недавно пришедшему на кафедру сотруднику, который уже должен кое-что знать, но, с другой стороны, вряд ли успел врасти в коллектив настолько, чтобы повязаться круговой порукой. А может, расчет и не столь сложен? Может, сладкоречивый котяра пытается подобрать ключик к каждому из сотрудников, просто Данилов оказался в его списке одним из первых?

Раз уж речь зашла о чувстве юмора, как тут обойтись без анекдота?

— Из кабинета стоматолога доносятся громкие вопли. Вскоре из кабинета выходит пациент. Перепугавшаяся очередь интересуется: «Неужели так больно?!» Мужик выплевывает на пол откушенный палец и отвечает: «А как же!»

Первый раз этот анекдот Данилов услышал от Полянского. На первом курсе. Поэтому смеяться не стал. Сергея Ивановича отсутствие реакции на анекдот не смутило: он от души, за двоих, посмеялся, а потом как-то сразу посерьезнел и приступил к делу.

— Есть мнение, что Погребенько надо сменить, — сказал он, и взгляд его тяжелел с каждым словом. — И наша задача — обеспечить данное мнение необходимыми фактами.

— Ваша задача, — уточнил Данилов, напирая на слово «ваша».

Сергей Иванович пропустил уточнение мимо ушей.

— Ваш завкафедрой долго на своем месте не усидит, — убежденно сказал он. — Если мнение есть, оно в любом случае будет реализовано…

«Если мнение есть, оно в любом случае будет реализовано». Данилов подумал, что его мать, преподаватель русского языка и литературы, за такую нескладную фразу снизила бы оценку сразу на два балла. Или это такая особая чиновничья стилистика? Арго посвященных? Пренебрежение правилами повсюду и везде, вплоть до языка? Елена, несмотря на свою должность, почему-то выражается гораздо складнее. Но она всего-навсего заместитель главного врача станции «Скорой и неотложной медицинской помощи», а не министерский чиновник, к счастью.

— …А новая метла, как известно, метет по-новому. Каждый руководитель стремится окружить себя не только полезными, но и преданными людьми…

«Уж не ты ли собрался на место Тарасыча?» — удивился про себя Данилов, но сразу понял, что ошибся.

— …Сами понимаете, что новый заведующий будет испытывать определенную благодарность по отношению к тем, кто расчистил ему это место…

В детстве, классе в пятом, юный Вова Данилов нередко грустил о том, что времена мушкетеров, рыцарей, пиратов и прочих искателей приключений давно канули в Лету. Скучная жизнь наступила какая-то — ни интриг, ни приключений. Он ошибался: приключений и интриг хватает во все времена. Какая, собственно, разница — под всемогущего кардинала Ришелье подкапываться — заведующего кафедрой или старшего врача подстанции? Страсти-то в любом случае нешуточные, «бурление говен», как иногда, в сердцах, выражалась мать, делясь впечатлениями о подковерной борьбе в педагогическом коллективе. Педагогам тоже ведь есть за что побороться: нагрузка, премии, директорское кресло…

— И мы с Аделиной Павловной конечно же не забудем…

Данилов демонстративно раскрыл папку с графиками повышения квалификации сотрудниками кафедры и сделал вид, что углубился в чтение. Однако такого стреляного воробья, как Сергей Иванович, на подобной мякине провести не удалось: нисколько не смутившись, он продолжил вербовку:

— Речь идет о небольшой услуге, которая ничего вам не будет стоить. Нам нужна информация, хочется посмотреть на кафедру изнутри, чтобы составить объективное мнение…

— Вы же, кажется, только что сказали, что где-то там, — Данилов ткнул пальцем в потолок, — есть мнение, что заведующего кафедрой надо заменить. Зачем же тогда составлять объективное мнение?

— Не все так просто и однозначно, — заюлил Сергей Иванович. — И вообще то, что я сказал, еще не означает, что… Во всяком случае… Владимир Александрович, вы же меня понимаете, зачем нам усложнять процесс взаимодействия? Я хочу знать, что на самом деле происходит на вашей кафедре. И прошу вас поделиться со мной информацией. Вам же нетрудно. А мне будет приятно. Расскажите мне о кафедре, как другу. Без протокола и диктофона.

Сергей Иванович улыбнулся широчайшей улыбкой из своего арсенала и замолчал в ожидании ответа.

— Что происходит на кафедре? — переспросил Данилов, поднимая взгляд на собеседника. — Так бы сразу и сказали. Много чего. Помимо преподавания студентам и разработкой контрольных тестов наша кафедра ведет научную работу по нескольким направлениям, а именно: исследования критических состояний обусловленных хирургической патологией, лечение операционной и послеоперационной кровопотери, лечение острой сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточности…

Надо отдать должное Сергею Ивановичу. Не моргнув глазом и никак не высказав своего недовольства, выслушал он всю ту официальную ахинею, которую нес Данилов, еще время от времени согласно кивал головой.

Дойдя до конца, Данилов вернулся к началу.

— Не хотите ли вопросик из наших тестов? — хитро прищурился он. — Можете перечислить навскидку основные показания для проведения парентерального питания? [37]

— Могу, — ответил Сергей Иванович и тут же начал перечислять: — Коматозное состояние, аномалии развития желудочно-кишечного тракта, пред- и послеоперационный периоды, перитонит, паралитическая непроходимость кишечника, ожоги и травмы ротовой полости и глотки, кишечные свищи, неукротимая рвота. Кажется, все?

— А также обширные ожоги тела и нервно-психическая анорексия, [38]— добавил Данилов. — Ответили на четверку, чуть-чуть не дотянули до отличной оценки.

— Да я, собственно, никогда отличником и не был, — признался Сергей Иванович, выбираясь из-за, стола. — Вынужден вас покинуть, Владимир Александрович. Дела, знаете ли… Приятно было пообщаться.

Последняя фраза была сказана таким тоном, что и дураку было бы ясно, что чисто из вежливости.

— Взаимно, — ответил Данилов.

— У меня еще будут к вам вопросы.

— Всегда — пожалуйста. Чем смогу — помогу.

— Вы бы и сейчас могли мне помочь, но почему-то не захотели, — вздохнул Сергей Иванович и ушел, оставив после себя неприятное ощущение и хороший запах одеколона, легкий и свежий. Никто не запрещает нехорошим людям пользоваться отличной парфюмерией, это только в некоторых, не самых интересных, романах отрицательные герои непременно плохо пахнут и одеваются.