Саша, привет! - Дмитрий Данилов Страница 34

Слышится осторожный стук в дверь. Да, войдите. В камеру (номер) Серёжи входит Борис Михайлович, раввин, служитель иудаизма.

– Сергей Петрович, можно к вам? Здравствуйте!

– Да, Борис Михайлович, конечно.

– Как вы?

– Ну, как. Да нормально. Ожидаю смертную казнь, к которой приговорён за Страшное Преступление.

– Да, Сергей Петрович, понимаю. Да.

– Да – в смысле, что преступление действительно страшное?

– Ну нет, что вы. Я же ещё с самого начала сказал, что, на мой взгляд, тут нет вообще никакого преступления.

– Ну спасибо, Борис Михайлович. Вы простите меня, ради бога. Просто, знаете, уже чудятся разные вещи.

– Да я понимаю вас прекрасно, Сергей Петрович. Футбол смотрите?

– Да так, поглядываю.

– Неинтересно стало, да? «Зенит» всех крушит, уже понятно, кто чемпионом станет.

– Да. В общем. Как там «Торпедо» ваше? В вышку собираются?

– Да пока непонятно. Инвестор ни да ни нет не говорит. Похоже, не собираются. Так и будем бултыхаться между «Балтикой» и «Тюменью».

– Да, сочувствую. У нас, если вдуматься, не лучше.

– Ну у вас перспективы. Вон молодёжь какая. Вообще!

– Да, есть хорошие. Но перспектив, я думаю, у них особых нет. Бомжи купят, посадят на лавку, и всё. Или мясо. Будут у мясных блистать.

– Бомжи – это кто, простите?

– «Зенит».

– А. Ну да. Я, знаете, не разбираюсь в этих вот фанатских кличках.

– Ну и правильно. Это нам, филологам, надо разбираться, а не раввинам.

– Тоже верно. А сборную смотрели? С чехами-то как, а?

– Да, видел. Да ничего особенного на самом деле. Они безнадёжные.

– Да. Позор, просто позор.

– Борис Михайлович, а вы за нашу сборную болеете? За Россию?

– Ну конечно. А как же?

– Вы меня простите, пожалуйста. Я, наверное, в обычной жизни такой вопрос бы не задал, но мне сейчас, как говорится, бояться нечего. Я хотел спросить…

– Насчёт национальной самоидентификации?

– Ну, как бы да. Это же сборная России. Вы, еврей, раввин, за Россию? Действительно? Прошу заметить, я вас спрашиваю, имея в виду, что я сам далеко не уверен, что я за Россию.

Борис Михайлович снимает очки, протирает, снова надевает.

– Сергей Петрович. Я, конечно, мог бы обидеться, сказать что-то про антисемитизм и так далее. Но… я знаю, что вы хороший человек. Хороший русский человек. Я это сразу понял. Поэтому я на вас не обижаюсь. Сергей Петрович, да, я за Россию. Ну а за кого мне быть? За кого болеть? За Израиль? Я там даже не был ни разу.

– Но это ведь ваша страна. Хорошо, когда где-то в мире есть ваша страна. Которая всегда примет, защитит. Израиль – отличная страна. Я бы на вашем месте был бы как раз за Израиль.

– Но вот видите, вы не на моём месте. Знаете, я не то чтобы очень сильно об этом думаю. Я многие вещи от отца перенял. Он простой человек был, работал инженером на ЗИЛе. Стопроцентный еврей. Предки – раввины из местечек белорусских. За «Торпедо» болел и меня приучил, я уже говорил вам, кажется. Он был, знаете, настоящий советский патриот. Любил нашу страну, искренне. Я его по молодости про Израиль спрашивал, он говорил, что да, это тоже наша страна. Но главная наша страна – Советский Союз. Ну вот. Я не знаю, это от отца или нет, но вот я тоже. Я люблю Россию, это моя страна, моя культура. Да, я нашу еврейскую культуру, конечно, тоже люблю, это моё, родное. Но… я русский еврей, понимаете. Вот знаете, в Нью-Йорке всех русских евреев называют русскими, и они себя сами так называют. Ну вот, так и я. Как-то привык быть за Россию. Не хочу никуда отсюда уезжать. Не знаю. Трудно, может быть, объяснить. Просто вот как-то так. Люблю Россию, русских. Да мы от них, от вас в смысле, ничем толком не отличаемся. Да. Это трудная тема, не все мои соплеменники и единоверцы меня поймут, но вот так.