Засекреченное будущее - Юрий Поляков Страница 34

— Как ложится судьба остальных Ваших пьес на сцене МХАТ имени Горького после того, как Татьяна Доронина перешла на должность президента театра?

— К исполнению обязанностей президента театра Доронина даже не приступала, слишком жестоко ее обидели. Резать куриц, несущих золотые яйца, — наша национальная традиция. На сегодняшний день в репертуаре МХАТ — четыре мои пьесы «Контрольный выстрел», «Как боги…», «Особняк на Рублевке» и новая редакция «Грибного царя». На все эти вещи зрители ходили с удовольствием. Возможно, их подвергнут редактуре, а скорее снимут из репертуара. Не знаю. Прямого ответа на вопрос от Эдуарда Боякова я пока не получил. Одно мне ясно: он будет безжалостно избавляться от успешных, любимых зрителями спектаклей доронинской эпохи. Зачем? Чтобы не было чудовищного контраста. Посмотрите, если досидите до конца, его первый проект — спектакль «Последний герой». На фоне доронинского наследия это выглядит просто беспомощно. А если убрать фон?

— Одновременно со «Смотринами» будет формироваться короткий список второго конкурса «Автора — на сцену!». Каковы итоги первого конкурса?

— Из десяти пьес-победительниц, получивших по условиям конкурса сертификаты на полмиллиона рублей, больше половины уже в стадии постановки в различных театрах. В этом году на конкурс предложено гораздо больше пьес. Одна беда, многие мои знакомцы просят, чтобы я порадел какому-то хорошему человечку, а у нас все решает жюри, выставляющее объективные баллы. Многие на меня уже обиделись. Но таково условие конкурса. Той же точки зрения придерживаются и наши партнеры — ООО «Театральный агент», который возглавляет Виктория Сладковская.

— Какой процент поступающих на конкурс пьес Вы читаете лично? Какие выводы Вы делаете — насчет выбора тем и качества текстов (структура, стиль)? Замечаются ли улучшения/ ухудшения по сравнению с предыдущим сезоном?

— Я читаю только те пьесы, которые отобраны профессиональными экспертами. В нынешнем году уровень присланных пьес значительно выше. Жаль, что театральное сообщество ничего, кроме опусов «новой драмы», к рассмотрению не принимает. Страшная глупость, но это так.

— У Вас очень хорошо получаются диалоги, я читала, что Вы в свое время даже выручали таким образом сценарий сериала «Мужская работа». Какие у Вас секреты драматургической работы? Правда, что Вы читаете будущую пьесу вслух с разными интонациями, опрашиваете друзей, угадают ли они финал? Что еще делаете?

— Да, диалоги, как признают многие, мне удаются, ведь и Станислав Говорухин пригласил меня на «Ворошиловского стрелка» именно в качестве автора диалогов. Да, я читаю будущую пьесу вслух, но не это главное. Взгляните на нынешний осенний пейзаж, а потом на картину Левитана. Это же не фотография, а настроение передает глубже и тоньше. Так же соотносится живая речь, нас окружающая, и речь драматических персонажей. Почему у одних получается, а у других выходит какая-то пародия на живой язык, я не знаю. У меня почему-то получается.

— В этом году Вы вошли в Общественный совет при Комитете по культуре Госдумы. Что Вам хотелось бы сделать в этой организации, чего добиться?

— Надо добиться, чтобы возвращение интереса к книге и возрождение культуры чтения стало национальным проектом. Сегодня россиянин в среднем прочитывает 4 книги в год. О каких технологических прорывах можно говорить в такой ситуации?

— Вам случалось преподавать писательское мастерство? Почему у Вас нет своего семинара, например, в Литинституте? Вам случалось консультировать молодых писателей, может, кто-то искренне удивлялся тому, что, оказывается, есть какие-то законы построения текста?

— Научить можно тех, кто хочет и может научиться. Нынешние молодые писатели зачастую убеждены, что мастерство — это производное от полученной литературной премии, вроде «Большой книги». Глубокое заблуждение, которое будет им стоить творческой судьбы. Уровень семинаров в Литинституте сейчас очень низкий. Какому поэтическому мастерству способен научить Андрей Василевский, если он сам не способен срифмовать ни строчки. А после того, как нынешний ректор Литинститута Варламов «ушел» лучшего преподавателя Андрея Воронцова, известного историка и прозаика, когда-то покритиковавшего его книгу о Булгакове в ЛГ, мне стало все окончательно ясно.

— Прошло полгода с момента публикации романа «Веселая жизнь, или Секс в СССР». Сколько экземпляров уже продано? Какие были любопытные отклики? Как реагировали прототипы и их потомки?

— Я думаю, количество проданных экземпляров приближается к 50 тысячам. Но по всем признакам, у меня получился, как говорят издатели, «лонгселлер», то есть, долго продающаяся книга. Прототипы и потомки молчат, видимо, ошеломлены. Самая лучшая реакция такая: «Ах, я купил книгу по дороге с работы и не мог оторваться до утра!» Или вот еще: «Так это же совсем не про секс!» Да, это про жизнь, друзья мои!

— Кстати, а как Вы получаете обратную связь от незнакомых читателей? Вас, насколько я знаю, нет в соцсетях (если действительно нет, то почему?). Люди пишут на Ваш сайт, в издательство, в редакцию «ЛГ», высказываются на творческих встречах?

— Знаете, Сеть — очень коварная штука. Некоторые талантливые писатели ушли в нее и в литературу потом больше не вернулись. Она напоминает мне литературные кафе времен моей молодости, когда за столиком говорилось столько умного, яркого, талантливого, а вот написать потом это на бумаге сил не оставалось. Сколько я видел таких не случившихся гениев, растративших себя за кофе с коньяком! Но я компенсирую обратную связь за счет моих частых встреч с читателями. Да и на улице порой останавливают, дают дельные советы, делают меткие замечания… Впрочем, фейсбук у меня есть, и он довольно посещаемый.

— В каких Вы теперь отношениях с «ЛГ»? Вы, насколько я помню, председатель редакционного совета? Стало ли у Вас, наконец, больше досуга по сравнению с временами, когда Вы были главредом, и если да, то как Вы его используете?

— Досуга стало больше, ради этого собственно и ушел с поста. Председатель редакционного совета — это почетное звание, не более. Жаль только, что мои преемники решили стать журналистами, приятными во всех отношениях. Газета — не праздничный салют и не дармовая выпивка, она не может нравиться всем.

— Сколько лет Вашим внуку и внучке? Вы как-то руководите их художественными вкусами, советуете книги, стараетесь контролировать просмотр телевизора и Интернета? Они читали что-то из Ваших книг?

— Моему внуку Егору — 16, а внучке Любови — 15. Мы часто берем их с собой в театр. Телевизор смотреть им некогда, очень загружены в школе. А Интернет… Нынешние подростки, оторвавшись от смартфона, по-моему, искренне удивляются, что вокруг есть еще какой-то реальный мир. Из моих книг они, пожалуй, доросли пока до «ЧП районного масштаба» и «Работы над ошибками»…

— Поступили ли Вам за последнее время новые предложения об экранизации Ваших произведений?

— Да, веду переговоры по поводу «Гипсового трубача», «Любви в эпоху перемен» и «Веселой жизни». Но как сознался мне известный продюсер Александр Литвинов: «Чем лучше написана проза, тем труднее ее ставить».