Треть жизни мы спим - Елизавета Александрова-Зорина Страница 33

В заключение передачи обсудили звезду фейбсука, пятьсот тысяч подписчиков и интервью в разных журналах, женщина как женщина, юристка в декрете, ничего особенного, но внезапно, совершенно случайно, узнавшая, что у нее рак шейки матки, о чем и написала в своем фейсбуке, где до сих пор выставляла только фото детей, еды и вязаных кукол, которых продавала через интернет. Каждый справляется со страхом по-своему, кто-то скрывает болезнь от близких, а кто-то кричит о ней на весь свет, и женщина, чтобы заглушить страх, сомкнувший руки у горла, бросилась публиковать в соцсетях свои снимки, результаты анализов, сообщения врачей, и, как ни странно, количество подписчиков после этого стало быстро расти. За день до операции женщина начала вести онлайн-трансляцию, и у видеозаписей из больницы было до ста тысяч просмотров, хотя на них в общем-то не было ничего особенного, палата, грубая опасная бритва, которую дали, чтобы побрилась перед операцией, медсестры, другие пациенты, снятые исподтишка, инструкция для онкобольных женщин о том, что делать и как жить после операции, и так далее и тому подобное, а одно видео было снято в операционной, потому что ей удалось уговорить палатного врача заснять на мобильный самое начало, введение анестезии и разговоры медиков, окруживших операционный стол. С обезоруживающей откровенностью женщина описывала все, что происходило с ней во время лечения, вспоминала все, что было до, пыталась представить то, что будет после, а еще сделала прозрачным свой брак, и ее читатели, все триста тысяч, знали даже о том, что у ее мужа, который, не выдержав публичности, ушел из семьи, был ярко выраженный посткоитальный синдром, так что после каждого оргазма муж рыдал, как ребенок, на груди у жены и просил называть его маленьким. Друзья и родные, общаясь с ней, тщательно обдумывали каждое слово, ведь все выставлялось ею на всеобщее обозрение, и в конце концов, следом за мужем, разбежались кто куда, зато множилось количество новых, виртуальных знакомых, которые нередко обретали плоть и кровь, привозя ей подарки в больницу или домой, так что очень скоро вытеснили из ее жизни прежние связи. Ее читали и те, кто болел сам, и те, кто никогда не сталкивался с онкологией, но находил своеобразное развлечение в том, чтобы после ужина прочитать о чужой боли, выставленной напоказ, прослезиться, растрогаться, посочувствовать и, переполнившись чувствами, закрыть фейсбук и включить третий сезон любимого сериала. Что вы думаете по этому поводу, спросил ведущий, сунув микрофон ей в лицо. Он перепугался, что их наверняка узнают и схватят, а она, ничуть не растерявшись, облизнула губы и как ни в чем ни бывало ответила: величайшие моменты в нашей жизни очень интимны, мотивированы внутренне и неприкасаемы, для нас свято и дорого то, что мы отказываемся с кем-либо разделить, но теперь нас учат, что нужно выставить все личное на публичное обозрение и дать облапать всем. Интересное мнение, спасибо, засмеялся ведущий, и хотя режиссер посчитал ответ уж больно заумным и скучным, откуда ему было знать, что это цитата, все же вставил его в итоговую версию передачи.

А на следующий день, в прайм-тайм, когда по первому каналу показали это ток-шоу, на телефонный номер восемь-восемьсот три семерки пять-пять пять-ноль обрушились звонки. Я знаю, где актриса и ее похититель, они в телевизоре, прямо на вашем ток-шоу, где я смогу получить миллион. Але, это телецентр, вы должны мне миллион рублей, потому что я сейчас сообщу вам местонахождение актрисы, она у вас в студии, во втором ряду, впрочем, ее трудно узнать, почти невозможно, а вот ее похититель очень даже похож на фотороботы, развешанные по всему городу, и когда я могу забрать свои деньги. В телецентре началась паника, было созвано экстренное совещание юристов, которые уже разъехались по домам, ведь в прайм-тайм все уже сидят у телевизоров, даже юристы телецентра, но им пришлось вновь надеть свои костюмы с галстуками-удавками и вернуться, чтобы обсудить всем вместе, что теперь делать с обещанием выплатить миллион рублей тем, кто найдет актрису, и как выйти из этой истории без финансовых и репутационных потерь. Ее родители, мать и отец, а также полиция и психологи, а еще репортеры светской хроники и просто любопытные, без конца прокручивали запись, где она повторяла слова одной американки русского происхождения, заученные для роли, и не понимали, почему она не сопротивляется и не бежит от своего похитителя, и зачем говорит то, что говорит, нет ли в этом какого-то знака, который похищенная актриса хотела бы подать всем остальным, и как это все объяснить и расшифровать, величайшие моменты в нашей жизни очень интимны, мотивированы внутренне и неприкасаемы, для нас свято и дорого то, что мы отказываемся с кем-либо разделить, но теперь нас учат, что нужно выставить все личное на публичное обозрение и дать облапать всем. В интернете появились последние фото похитителя и жертвы, сделанные прямо с телевизионного экрана, а в новых ориентировках теперь значилось, что жертва, которая, как выяснилось, все же жива и очень даже неплохо выглядит, носит черный парик, и в этот вечер, да и еще в несколько последующих дней, все молодые и излишне стройные обладательницы черных волос почувствовали на себе пристальное внимание, а некоторым даже пришлось отбиваться от желающих проверить, не парик ли у них на голове. Но та, которую все искали, была уже далеко.