Путешествие на высоту 270 - Ахмад Дехкан Страница 33
Путешествие на высоту 270 - Ахмад Дехкан читать онлайн бесплатно
– Отец, дорогой! – говорит ему Масуд. – Там впереди боеприпасов нет, ты поскорее бы отнес им.
Старик улыбается доброй улыбкой и говорит спокойно и размеренно:
– Несу… Несу.
Масуд повторяет громче, с начальственной ноткой в голосе:
– Там впереди стрелять нечем. Это ребята из твоей же дивизии, такая ракета им очень нужна!
Старик вытирает рукавом пот со лба, кивает утвердительно и тяжело вздыхает. Его взгляд неподвижно застыл на нас с Масудом.
– Огонь сильный, – говорит он. – Откуда взялось столько пушек и ружей?
Масуд смотрит на меня вопросительно: мол, к чему это? И опять повторяет:
– У твоих ребят боеприпасов нет, поскорее отнеси им.
Кто-то бежит сюда от передовой части укреп-района. Подбежав, восклицает с отчаянием:
– Боеприпасы… Все кончились!
Наклонившись к старику, он хочет забрать у него ракету, но тот крепко держит ее и сердито отвечает:
– Иди-ка на перекресток да возьми сам!
Солдат бегом бежит к шоссе. Старик еще помедлил, шумно выдохнул, потом, опершись рукой о землю, приподнялся. Постояв немного, чтобы удержать равновесие, шагает вперед и идет – медленно и размеренно ступая – к концу укрепсооружения. Масуд наблюдает за ним, потом ложится в окопе. А я не отвожу взгляда от седых волос старика, пока они не исчезли в тростниках и рогозе.
* * *
Это укрепсооружение было отвоевано у противника, который нарыл в нем окопов, и теперь по нужде ребята ходили в эти окопы. Перебегали в них, как правило, в интервале между двумя взрывами. Залегали возле мешков с песком, спрашивали громко: «Там никого нет? Свободно?» Потом спрыгивали в эти окопы. Некоторые, правда, как я видел, не спускались в них, а возвращались назад – от страха ли, или еще почему-то. Потом мыли ботинки…
…Мехди идет от окопа к окопу, с полным мешком еды на плече. Дошел до нас, обрадовал вестью:
– Это на четверых!
Дал нам клеенчатый мешок с вареным рисом и рыбных консервов, указал на наш окоп и окоп Абдуллы и Расула.
– Сами тут действуйте, но осторожно: из окопов не вылезать!
Он какой-то грустный, и Масуд спрашивает его:
– Что-то случилось?
Мехди, оглядываясь на Расула и Абдуллу и видя, что они не слушают, сообщает нам:
– В Абулфазла попало!
– То есть? Как попало? – спрашиваем мы в один голос.
– Мина взорвалась перед самым окопом. Осколками угодило прямо в лицо. Теперь и не узнать его.
– Значит, первым стал Абулфазл, – сказал Масуд как бы себе самому.
Мехди встает и, поднимая мешок на плечо, говорит нам:
– Пока молчите об этом.
Мы зовем Абдуллу, но он отвечает, что есть не хочет. Зову Расула, и тот запрыгивает к нам. Одновременно позади укрепсооружения взрывается мина, вздымая фонтан воды и грязи. Масуд открывает мешок с вареным рисом:
– Я и не завтракал сегодня!
Мы сели поплотнее. Я открыл рыбные консервы, а Масуд расстелил свой платок вместо скатерти, поставив на него рис, рыбу и флягу. Достаем ложки из карманов и набрасываемся на еду. Расул отправляет ложку еды в рот, быстро-быстро жует и спрашивает:
– Сколько мы тут пробудем?
– До вечера, – отвечаю ему.
Он всплескивает руками, указывает в сторону передовой и восклицает:
– Раненых видели – как страшно! Как хорошо, когда солдат не видит своих раненых…
Отправив в рот еще ложку, продолжает:
– Вы всегда говорили, в бою нужны окопы на двух человек делать. А я не прислушивался. Но с тех пор, как сюда попали, я вдвое повзрослел. Каждая мина летит – мне кажется: это в мой окоп. Всё хочется куда-то убежать, а куда? Теперь никогда одиночных ячеек не буду рыть. Вы вдвоем: и поговорить можно, и отвлечься от этих раненых, что несут в тыл. Но если бы вы знали, что я пережил!
Я понимаю его страх и вспоминаю, что сам впервые чувствовал под обстрелом.
– Ешь знай, – говорю ему.
Но он тарахтит без передышки:
– Ага-Абдулла, ему что: накрыл лицо каской и спит себе…
Я не отвечаю, и Расул чувствует свободу говорить, о чем хочет. И о чем он только не болтает: о раненых и минометах, о людях и морских птицах, о нас и обо всех прочих. Словно разом хочет наверстать всё свое молчание.
После обеда я чувствую тяжесть в кишках. Поглядываю наверх, на тот окоп, куда ходят по нужде. Хочу туда перебежать, когда он освободится. Вижу, как очередной боец перелез оттуда через мешки и бежит вниз. Я, в свою очередь, вылезаю из окопа.
– Ты куда? – спрашивает Масуд.
– Нужда есть! – отвечаю.
Али, развалившийся в своей ячейке, громко говорит мне:
– Спрыгивай осторожно: там мин наложили!
Я не забыл свою флягу. Дождавшись промежутка между взрывами, бегу к брустверу того окопа. На всякий случай громко кашляю.
Никто не отвечает, и я заглядываю внутрь. Везде кучки. И наступить-то почти некуда: всё заминировано! Осторожно перелезаю через мешки внутрь: прямо парашютный спорт какой-то! Уже нашел было чистое место, и тут свист новой мины сверлит мне мозг. Невольно в полусогнутом положении хватаюсь за мешки наверху… Взорвалось совсем рядом, и в окоп летит земля и валят клубы порохового дыма. Заколебавшись на миг, я хочу вернуться: боюсь, что меня здесь ранят. Вот стыд-то будет! Однако я не возвращаюсь: знаю, что отныне таков будет мой быт на войне каждый день. Присаживаюсь и вспоминаю слова Масуда: мин здесь столько, что шагу не ступить. От резкого кислотного запаха приходится задержать дыхание. А зрелище тут! Еще одна мина взорвалась, чуть не подбросив меня в воздух. И я бегу восвояси, закончив свое дело. Подбегаю к нашему окопу и вижу, как Масуд и Расул дают мне место спрыгнуть. Валюсь на них сверху и в полете слышу голос Али:
– С благополучным тебя!
* * *
– Давай поспим, – говорит мне Масуд. – Начиная с сегодняшнего вечера, кто знает, когда еще поспать придется.
– Да, – смеюсь я, – если с нами не сделают то, от чего мы уснем навеки!
Ухмыляясь, он ложится во всю длину окопа, и я тоже, валетом. Окоп узкий и сырой. Эта сырость проникает в грудь. От холода не можем заснуть. Я сгруппировываюсь, и всё равно без толку. Ворочаемся, наконец, Масуд говорит:
– Есть что-нибудь, чем можно накрыться?
Подумав, я отвечаю:
– Арафаткой давай.
Я снимаю платок, и мы накрываемся ими сверху. Прячем под них головы и прижимаемся друг к другу. От дыхания под платками согреваемся. Я чувствую приятное тепло, и веки мои тяжелеют. Не знаю, когда заснул Масуд.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments