Стервы - Джиллиан Ларкин Страница 33

— Он и впрямь проявил большую заботу, — согласилась Клара, с некоторой растерянностью заметившая озорной блеск в глазах Маркуса. Непохоже, чтобы глаза у него так заблестели при мысли о вечернем чаепитии у Джинни Битмен или у кого-то из ее подруг.

— И раз уж девушки так полюбили тебя, Клара, попытайся навести заново те мосты, которые сожгла моя дочь. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Ах, вот оно в чем дело! Для тетушки не было ничего важнее, как поддерживать связи в свете и подняться еще на одну ступень выше.

Клара не горела желанием попасть на это убогое чаепитие, ей вполне хватило пустой болтовни Джинни и липких пирожных во вторник. И кому, кстати, пришла в голову мысль, чтобы ее сопровождал мистер Плейбой? Вряд ли ему так хочется потратить на этих дебютанток вечер пятницы?

Как бы то ни было, у нее появился предлог выбраться из этого дома, в котором она задыхалась. Радуясь такому повороту событий, Клара не стала больше ни о чем спрашивать, а побежала наверх — надевать наряд, наиболее подходящий для наведения светских мостов.

***

— Ну, признайся — сильно ты меня любишь? — спросил Маркус.

Клара сложила пальцы рук, оставив между ними крошечный зазор.

— Настолько?

Они стояли в очереди за билетами в кинотеатр «Биограф» на улице Норт-Линкольн. Над их головами вспыхивала ярко-красными, как пожарная машина, буквами надпись: «НАШЕ ГОСТЕПРИИМСТВО» — их ждала премьера нового фильма с участием Бастера Китона.

Еще когда они ехали к Джинни, Маркус признался, что не собирается долго сидеть за чаем.

— Лучше взойти на костер! — воскликнул он, развеселив Клару.

Она оценила разработанный им план и очень обрадовалась.

— Минут через двадцать, — объяснял Маркус, — тебе станет плохо. Ну, съела что-то не то. Выйдешь в туалет, напудришься погуще, смочишь лоб, чтобы капельки остались. Когда вернешься в комнату, немного пошатывайся — ухватись одной рукой за стол, а другой сожми виски. Потом подзови меня, а остальное я беру на себя.

Маркус не подвел: он убедил Джинни и ее подружек, что лучше всего сразу отвезти Клару домой. Через минуту-другую они уже сидели в его автомобиле, а спустя еще несколько минут заняли очередь в кассу «Биографа».

— Всего лишь настолько? Да ну, дай человеку хотя бы надежду.

Клара развела ладони чуть пошире. Игра ей нравилась. Она была красиво одета, сознавала свою привлекательность, видела, что и он сам считает ее привлекательной. На ней были тонкие чулочки, юбка изумрудно-зеленого цвета и бледно-розовый шерстяной свитер, приятно ласкающий кожу.

— Так лучше?

— Давай-давай, не стесняйся. Сегодняшний вечер намного лучше!

— Хм-м-м-м, Джинни Битмен против Бастера Китона. Трудный выбор.

— Да как ты можешь сравнивать Джинни Битмен с Бастером Китоном?

— Ну, они оба по-своему клоуны.

— Разве что на Джинни Битмен грима меньше, но все равно на мужчину она похожа больше.

— Джентльмену не подобает так говорить, — Клара покачала головой с шутливым осуждением.

— Если тебе нужен джентльмен, то возвращайся на чаепитие. — Маркус бросил взгляд на часы. — Скоро Фредди Барнс и остальные мои друзья отправятся смотреть водевиль в «Соленой таксе». Я еще успеваю. А ты беги назад к Джинни. — И махнул рукой, будто прогоняя Клару.

— Нет уж, спасибо. Лучше я проведу время с повесой, чем сама повешусь со скуки за столом у Джинни.

— Вы хотите сказать, мисс Ноулз, что я дамский угодник? — Он отвернулся от Клары и сделал шаг к кассе. Глаза у Маркуса ярко блестели — великолепное сочетание мальчишеского нетерпения и уже вполне мужской привлекательности. Боже, ее действительно влекло к нему!

— Ваша репутация широко известна, мистер Истмен.

В душе Клара была в восторге от придуманного Маркусом плана на этот вечер, хотя и не была уверена, какие цели он при этом преследовал. В Нью-Йорке ей встречались похожие ребята. Поскольку они от рождения были сразу и богатыми, и красивыми (опасное сочетание!), им все доставалось без малейшего труда. Девушками они разбрасывались так же легко, как и пачками долларов из своего бумажника. Главным для них был сам процесс охоты.

Клара встречалась с некоторыми из тех, о ком ходила самая дурная слава.

Например, с Лео Силверманом, миллионером-евреем, который не раз приглашал ее покататься на своей яхте. С Шоном Кэрроллом, банкиром и меценатом, неизменно предоставляющим Кларе свою ложу в «Метрополитен-опера», шел ли он сам вместе с нею или нет. И еще — с Тьерри Марсо, французом, которому предстояло унаследовать настоящую империю, построенную на импорте и торговле кашемиром; он заботился о гардеробе Клары. Были и другие, но с теми она встречалась недолго.

«Встречаться» — понятие растяжимое. Чаще всего ей удавалось всего один разок побывать с мужчиной на премьере спектакля или на вернисаже, как он уже начинал ожидать от нее кое-чего в ответ. А у Клары с такими мужчинами было нерушимое правило: только общение, и больше ничего.

Впрочем, Клара отбросила все эти правила, когда влюбилась по-настоящему.

«Что было, то было, а сейчас все совсем по-другому», — напомнила она себе. Той девушки больше уж нет. Она набила много шишек, сломалась, но многому научилась на собственных ошибках. И уж Маркусу никак не удастся поколебать ее недавно обретенную силу воли.

Ему это и не удалось — пока они не вошли в зрительный зал.

Окинули взглядом ряды кресел, быстро заполнявшихся зрителями. Клара углядела два места во втором или третьем ряду.

— Вон там — годится?

Маркус только хмыкнул. Он потянул Клару к последним рядам, а потом, по лесенке, на балкон. И усадил в темном уголке.

— Так, сиди здесь и не двигайся. И не вздумай отдать мое место, пока я отойду, какому-нибудь другому парню. Даже если он будет красивее меня.

Клара осталась сидеть, улыбаясь во весь рот, как последняя дурочка. Что это на нее нашло? Прежде всего, ей никак не следовало соглашаться занимать места на балконе — всем известно, для чего они вообще существуют: чтобы парочки могли целоваться. Она огляделась вокруг. Точно, чикагские кинотеатры ничем не отличались от нью-йоркских — один большой чулан для влюбленных. Парочки виднелись, куда ни повернись. Прямо перед Кларой сидел мужчина, обнявший свою спутницу за плечи и готовый прижать ее покрепче, едва погаснет свет. Нет, с Кларой так не должно произойти.

Но такое ли большое преступление — поцеловаться с Маркусом? У него ведь самые подходящие для поцелуев губы, какие она только видела, а пухлую нижнюю губу так и хочется слегка укусить.

Свет в зале стал меркнуть, тапер принялся стучать по клавишам веселую мелодию регтайма — вероятно, эта музыка и должна будет сопровождать сам фильм. А Маркуса все не было. Клара закрыла глаза, как делала всегда перед началом фильма или спектакля, желая прочувствовать темноту, переносящую ее в совершенно иной мир.