Плакучее дерево - Назим Ракха Страница 33

Блисс ждала их у здания окружного суда: черная юбка, изумрудно-зеленый пиджак; в руках строгий черный портфель. Нэт и Ирен остановились. Они уже больше полугода не видели дочь и теперь едва ее узнали.

— Вот это да! — ахнул Нэт. Рыжие кудри Блисс сменила модная короткая стрижка.

Ирен в изумлении схватила мужа за руку:

— У нее такой вид… профессиональный, деловитый.

Нэт с радостью воспринял идею навестить Блисс и сразу же принялся за починку стоявшей в сарае машины. Когда в апреле дочь позвонила и сказала, что летом ей в Остине предстоит работа, они приняли окончательное решение поехать. Нэт и Ирен двинулись в путешествие длиной почти в сутки на белом «шевроле-импала» 1968 года выпуска, со старым восьмидорожечным проигрывателем, для которого уже не было кассет. Ирен приготовила в дорогу еду и запаслась солнцезащитным кремом, чтобы Нэт не обгорел, высовывая руку из окна. Где-то в районе Тексарканы они сделали передышку и остановились в мотеле, с бесплатным кабельным телевидением и огромной, почти во весь номер, кроватью.

Блисс опустила портфель и обняла родителей. А затем принялась расспрашивать их о том, как они доехали, где припарковались, не утомились ли и хотят ли есть.

— Погоди, — нетерпеливо отмахнулся от вопросов Нэт и с любопытством спросил: — Что ты сделала с волосами? Мы тебя с великим трудом узнали.

Блисс поправила прическу:

— Вам нравится? Я отдала волосы в парикмахерскую, которая делает парики для детей.

— Парики? — недоуменно переспросила Ирен.

— Ну, знаете, для тех, кто лысеет после химиотерапии, когда лечат от рака. Но в основном их там делают для детей, которые лысые с самого рождения, потому что волосы у них вообще не растут. Женщина в салоне сказала, что рыжие волосы достать труднее всего, так что я хочу повторить это еще разок. Опять отрастить волосы и потом отдать.

— Ты всегда была щедрой. — Нэт шутливо провел рукой по собственным волосам. — А для своего старого папеньки у тебя не найдется волос?

Блисс вновь рассмеялась, обняла отца и указала пальцем через дорогу:

— Давайте, наконец, перекусим.

Они зашли в небольшой ресторан. Окна заведения были увиты плющом, стены обклеены фотообоями с идиллическим сельским пейзажем. Полная женщина в ярком платье с этническим орнаментом, казалось, занимала целый угол помещения. На коленях у нее лежал какой-то диковинный музыкальный инструмент.

— Это Эйнджи, — помахала ей рукой Блисс. — Хозяйка заведения.

— Должно быть, здесь хорошо кормят, — заметил Нэт.

Блисс взяла отца под руку, и они проследовали за молодым официантом с косичкой и бородой, который подвел их к свободному столику у окна.

— На чем это она играет? — спросила Ирен, устраиваясь в кресле. Инструмент формой был похож на весло и издавал причудливые мягкие звуки, напоминавшие капли дождя.

— Это цимбалы, — улыбнулся принесший меню официант. — Еще его называют цитрой. Изначально он был изобретен в Шотландии, но потом стал очень популярен среди исполнителей музыки в стиле кантри. Эйнджи выступала даже в «Окраине Остина».

Ирен через стол вопросительно посмотрела на дочь.

— Это такой концерт, его еще транслировали по телевизору. — Блисс взглянула на официанта. — Познакомься, Майкл. Это мои родители. Они приехали из Иллинойса навестить меня.

— Очень приятно, — ответил Майкл и поставил перед ними три бокала с водой. — У вас очень серьезная дочь. Она все время приходит сюда заниматься. Голову даю на отсечение, она еще будет работать в Верховном суде.

Ирен довольно улыбнулась. Блисс прекрасно выглядела. Немного похудела, но в целом была здорова и довольна жизнью.

— Мне нравится твоя новая прическа, — сказала она, когда официант оставил их одних.

— Спасибо. А ты, папа, что скажешь? Ты так и не сказал.

— Я уже почти привык.

Блисс снова шутливо ткнула его пальцем под ребро, Нэт в свою очередь обнял ее и схватил за нос.

— Ну а теперь, — сказала Ирен, наклонившись над столом, — расскажи нам, наконец, о своей работе. Ты так туманно говорила о ней по телефону.