Прокол (сборник) - Валд Фэлсберг Страница 33
Прокол (сборник) - Валд Фэлсберг читать онлайн бесплатно
Я не вру. Но формально. По существу, я таю что-то от вас обоих. От тебя — происшедшее. От нее? От нее я таю то, что не могу ничего долго таить от тебя. Ей этого не понять. И не понять, что ты поймешь. Ведь ты так и не признаешься никогда, что знаешь и понимаешь. А если бы признался — она бы не поняла, как можно понять. Вы так и будете таить.
Так делают.
Утро бодряще прохладно. Идем по улице. Вдруг ты спрашиваешь:
— Слушай! А в правду — чем вы занимались?
— Так ведь докладывал же! Ну ладно. Загнул малость. В сущности ничего и не было. В самом разгаре ей примерещились моральные проблемы и она попросила это не делать. Вот, я и рожаю, как в юности, — я выразительно прижимаю ладонь к паху.
— Да что ты говоришь?! — ты заинтересованно воскликаешь. Твое изумление так же серьезно, как по-твоему мой отчет. Тебе ясно, что сегодня я настроен ерничать и разумного слова из меня не выжать. Я даже слегка раздосадован. Почему до тебя не доходит, что это уже не остроумно? Почему ты веришь, что я могу до такой степени тупо дурака валять?!
Стою на трамвайной остановке и провожаю тебя взглядом. Когда ты все узнаешь? Завтра? Послезавтра?
Скоро. Как можно представить, что я буду что-то скрывать от тебя! Неужели наша дружба столь необычна?
За тебя я не сомневаюсь. Приключение является достоянием. Для меня, для тебя, для родины. А для нее…
Почему? Ну, почему же этого не случилось?
Виноват мужчина. Всегда. Так положено. Это функция мужчины.
А впрочем, было бы глупо, если бы так вот сразу все и произошло. Мне бы это казалось неправильным. Сейчас я определенно чувствую себя лучше.
В следующий раз… Это как-то логичнее. Я буду более подготовлен к мероприятию психологически, социально и гигиенически. И материально.
Заткнись! Следующего раза не будет!
И женщина не лишена функции. Женщина не прощает.
…но кровь по щеке была настоящей. И ужас во взгляде — искренним. Пронзительную боль с корня по вершину можно лишь представить. Но хочется. Ибо…
Жанетта не настоящая.
Вестард — он самый.
* * *
Она лежит на твердой деревянной скамье и не может вырваться. Пыточные колодки Эшварт нарочно установил так, чтобы ее голова с возбуждающе беззащитными кистями возле ушей была приподнята полувсидь. Ибо взор в потолок ему был бы скучен. Он заставит Жанетту смотреть в его глаза — ненавистные, но непобедимые. Хочется видеть страх на месте его зарождения. И в момент оного.
Мы любим быть непобедимыми.
Лодыжки Жанетты вкованы в кольца на полу. Шарф через ее рот глубоко врезается в щеки. Эшварт залпом свалил ее прямо с порога: в деловито-клетчатом серо-буром пальто, скрывающем зеленый вельветовый юбочный костюм, в колготках под загар и коричнево-кожаных сапогах.
Он ступает целенаправленный шаг в сторону лица Жанетты, и ей не удается не шарахнуться. Но долгую прелюдию с острыми предметами у горла и кнутом по нагому телу он на этот раз проскочит. Не так, чтоб не нравилось, нет: времени мало. Окна заперты, жалюзи опущены — это он уже проверил. Так же, как замок колодок. Но хронометр тикает.
Эшварт грубо разрывает пальто Жанетты над ее грудью. Не задерживаясь на наслаждении лицом, он поднимает кофту до выреза пиджака и изымает из кружевных чашечек… Есть! Женщина вся в уличной одежде — только голая, бледная, беззащитная грудь с жалкими, из-за внезапной прохлады и страха впавшими румянами над тряпьем — как плотва на Чудском льду. Нет, совсем без плетки не выйдет! Эшварт эстет. Стóит лишь вообразить, как они дрожат под кнутом…
Не лошадиный же хлыст… Латексная бахрома. Но прямо по соскам — толк есть! Жанетта старалась не кричать… Очень старалась! На этом и хлыст Эшвартом исчерпан. На последок пару раз врезав прямо в лицо, наслаждаясь скрипом колодочных петлей, болезненно втершихся под кистями Жанетты, он бросает плюшками баловаться.
Переместившись между колен Жанетты, которым не удается не зазвенеть кандалами, он запихивает руки под пальто и юбку, хватает колгошью резинку и рвет. Безжалостно. Одним треском через сапоги вплоть до острых каблуков. Ткань еще покрывает колени, обнажая лишь белые бедра и кружевные трусики. Эшварт медленно отлупляет капрон под загар с горячей кожи, в которой врезались красные отпечатки беспощадного рывка.
Он обожает короткие ноги Жанетты. Мускулистое бедро завершается стройной ренессансной коленкой. Крепкая икра доводит до филигранно выточенной мраморной лодыжки с пяточкой номер тридцать четыре — вогнувшей целый размер в один лишь головокружительный свод. Но что его полностью заводит: упругое бедро Жанетты сейчас беспомощно свисает ляжкой с бедренной кости — нагая и вялая. От ягодицы до точеной коленки: когда Эшварт ее пошлепывает, она шатается. На колене мелькают веснушки…
Вдруг белые, горячие, миг назад уже сдавшиеся ноги опять отчаянно напрягаются — в тщетных стараниях задержать трусы. Эшварт оттягивает их лишь на вершок — так ему по душе.
В пучке соломенно-желтого тростника в устье словно выласканных из гипса бедер намыты сладко-белоснежные сугробики кожи, меж которыми дразняще извиты алые лепестки. Эшварт блаженно сплавляет свой шершавый палец по скользкому руслу меж ними: вверх, вниз (о, как неистовствует!), вверх, вниз, (о боже, как неистовствует!), и вглубь до упора (о черт! — цепи звенят, петли скрипят!). А глубже — никак…
Эшварту нравится. Он лакомо целует собственный палец и снова давит его вглубь. Но полумесяц не поддается. Он не эластичен, не мускулист — как колечко там ниже… Плева слегка кровоточит. Жанетта бесится и немо кричит. Она уже не владеет. И Эшварту нравится все больше. От пальца на языке остается вкус крови…
Слезы струятся через щеки Жанетты.
«Хочешь, чтоб не разорвал?»
Жанетта неистовствует подтверждающе. И Эшварт тыкает все хищнее.
«Тебе повезло со мной», он шепчет, «я пощажу тебя! Только проси, чтоб пощадил!»
И она просит. Голоса у нее нет. Плечи Жанетты закованы в колодки: она мостиком поднимает со скамьи пыток нижнюю часть — и открывается прямо перед глазами Эшварта: пожалуйста, щади, умоляю! Ниже обрамленной белоснежными барханами воронки, где муравьиный лев только что искусал палец Эшварта, находится… Но провисшая нижняя линия бедер, переходя в мускулистый зад, смыкается над всей красой.
«Если сдашься, я тебя пощажу.»
И она сдается. Освободив ее щиколотки от оков, Эшварт перекидывает веснушчатые колени через плечи. Трусики больно врезаются в ляжки — едва над белыми ягодицами, внутри которых прямо под бело-алой лепестковой лодочкой нежная кожа стекается вместе — собрана солнышком, тесно сжата, в венке золотых пушинок…
Он касается пальцем, и солнышко сокращается как ужаленное. Отпор крепкого кольца мышц пьянит. Эшварт нажимает и отпускает, вновь нажимает. Упругое кольцо Жанеттиной плоти отталкивает его, как батут. Пока он наконец уже не отпускает. Он упорно преодолевает сопротивление, пока горячий жгут не обхватывает его палец. Немой крик Жанетты подтверждает успех Эшварта. Он унимается и возобновляет победный поход. На этот раз отпор спокойнее, и он попадает в раскаленно-глубокий колодец. Один палец.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments