Смерть короля Тсонгора - Лоран Годе Страница 33
Смерть короля Тсонгора - Лоран Годе читать онлайн бесплатно
И ему вспомнилось все. Лица тех, кого он покинул. Своих братьев. Последний вечер накануне его отъезда, который они провели все вместе. Песни, которые им пели. Вино, которое они пили. Он вспоминал, как сестра гладила его руку. Он вспоминал, как плакал, уезжая. Теперь он один знал, что все это когда-то было. Его мул шагал по этой пустыне, и ему казалось, что сам он постарел на несколько веков. Перед его глазами стоял исчезнувший мир. Весь поглощенный прошлым, он проезжал по улицам. Он походил на чудом выжившего человека, который видит, как умирает весь его род и он остается один в мире, которому нет названия.
Когда он вошел во дворец старого Тсонгора, ему в нос ударил сильный запах. Целая колония обезьян обосновалась в огромных залах дворца. Их были сотни. Тысячи. Они загадили все ковры. Они перепрыгивали из одной комнаты в другую, цепляясь за люстры. Субе пришлось пробивать себе проход между ними. Они пинали его лапами. Это были обезьяны-ревуны. Их жалобные вопли были теперь единственными звуками в городе. Жалобные вопли животных. Нечленораздельные. Иногда обезьяны кричали так ночи напролет. Раздирающий душу концерт, который заставлял дрожать стены дворца.
* * *
Суба спустился в большой зал, где покоился его отец. Там было темно. Он шел медленно, нащупывая ногами путь. Много раз спотыкался. Когда он прошел половину зала, послышался какой-то хруст, и тут же его внезапно ослепил свет. То был свет факела.
На мгновение он застыл, прижавшись к стене. Его охватил страх. Постепенно он разглядел катафалк, на котором покоился его отец. А над ним — человека, лицо которого было теперь освещено факелом.
— Тсонгор ждет тебя, Суба.
Он сразу узнал его по голосу. Словно они расстались только вчера. Это был Катаболонга, носитель золотого табурета его отца. Он был здесь. Такой же тощий, как священная корова. Щеки у него совсем впали. Борода закрывала лицо. Он был грязный, но держался прямо, насколько позволяло ему его тело ползуна. Все эти годы он питался обезьянами, которые отваживались подойти к нему. Но никогда не сходил со своего места. Постоянно был у изголовья короля. Суба почувствовал, как его окрыляет радость. Здесь есть человек. Человек, который знал мир, в котором он родился. Который помнит лица его братьев, помнит, какой красивой была Самилия и какие фонтаны были в Массабе. Он остался. Здесь. В темноте, окруженный обглоданными костями обезьян, он остался единственным человеком, который дождался его и смог произнести его имя.
Они оба сдержали обещание, данное Тсонгору. Осторожно они подняли тело короля и вынесли его наверх. Там соорудили нечто вроде носилок, запрягли в них старого мула. И Суба снова двинулся в путь.
Они навсегда покинули город, бывший некогда столицей королевства, оставляя его лишайникам и обезьянам. Они шли рядом с мулом. Молча. По очереди бодрствовали у тела мертвого короля. И вдруг, когда они оказались на вершине холма, услышали громкий жалобный вой обезьян. Это прозвучало словно прощальный салют городу. Или как насмешливый хохот судьбы, которая издавала победный крик в стране молчания.
Суба привез тело своего отца в пурпурные горы Севера. За время путешествия Катаболонга рассказал ему о том, что произошло в Массабе. О смерти Либоко. Об исчезновении Самилии. О безжалостном уничтожении города. Суба не задал ему ни единого вопроса. Не мог. Он просто плакал. Тогда Катаболонга прерывал свой рассказ, а когда слезы высыхали, продолжал. Вот так, в звучании голоса старого слуги, Суба пережил агонию Массабы.
Войдя в горный массив, он пробрался через тесные каменные ущелья. Катаболонга смотрел на этот скалистый лабиринт, эти обрывистые коридоры, в которые едва проникало солнце, так, как он смотрел бы на какое-нибудь священное место. В высоких очертаниях гор было что-то от застывшей вечности. Здесь жили только дикие козы, да еще огромные ящерицы скользили с одного камня на другой.
Они целый час шли по ущелью и наконец добрались до гробницы. Величественный дворец, выдолбленный в скале цвета охры, возник перед ними. Он казался таинственным входом, ведущим в сердце гор.
Они положили тело прославленного Тсонгора в самом дальнем зале дворца. Держа руку на плече покойного, Суба какое-то время сосредоточенно молчал. Он вызывал дух отца. Потом, когда он почувствовал, что король Тсонгор снова с ним, совсем рядом, он в ухо прошептал ему слова, которые хранил в памяти все прошедшие годы:
— Это я, отец. Суба. Я рядом с тобой. Слушай меня. Я жив. Спи с миром. Все сделано.
Он поцеловал короля Тсонгора в лоб. И тогда король слабо улыбнулся. Он услышал голос сына. И по голосу, более зрелому, более низкому, чем раньше, он понял, что прошли многие годы. Но, несмотря на войну и бойню, что-то по крайней мере произошло так, как он надеялся. Суба жив. Он сдержал слово. И теперь его старый отец может уходить в небытие. Катаболонга медленно приблизился к нему. Из маленькой коробочки красного дерева, которую он носил на шее, он достал покрытую патиной старую монету Тсонгора. И осторожно, не сказав ни слова, вложил ее между зубами покойного. Все было кончено. На исходе жизни Тсонгор умирал с единственным сокровищем — монеткой, которую он увез с собой, уходя из родительского дома, уходя в новую жизнь, жизнь завоеваний. Так окончилась медленная агония короля Тсонгора. Он грустно, как-то мучительно улыбнулся. Улыбнулся, глядя на лица сына и своего старого слуги. И умер во второй раз.
Суба долго стоял у изголовья мертвого отца. Хотел сохранить в своей памяти его последние мгновения. Его печальную и безучастную улыбку — он никогда не видел такой при жизни отца. Он понимал, облегчение не пришло к Тсонгору. Несмотря на возвращение сына и монету, которую дал ему Катаболонга, старый король умирал с думой о Самилии. И эта мысль будоражила его до последнего мгновения.
Суба поднял массивную мраморную плиту и закрыл ею могилу. Все было кончено. Он исполнил свой долг. И тогда Катаболонга повернулся к нему и ласково сказал:
— Теперь иди, Суба, живи так, как ты должен жить, и ничего не бойся. Я остаюсь с Тсонгором. Здесь. Я отсюда не уйду.
И прежде чем Суба успел что-либо ответить ему, старый Катаболонга с иссохшим лицом обнял его и махнул рукой, чтобы он уходил. Говорить больше было не о чем. Суба это чувствовал. Он повернулся и пошел к двери дворца. Катаболонга смотрел, как он удаляется, и тихо шептал молитвы, вверяя Субу жизни. И чувствовал, как в нем зарождается смерть.
«Ну вот пришел и мой черед, — подумал он. — Я дольше не продержусь. Из старого мира я остался последний. Время короля Тсонгора и Массабы закончилось. И время моей жизни тоже. Я дольше не продержусь».
Он присел перед могилой на корточки, словно стражник, готовый в любую минуту вскочить. Положил одну руку на рукоятку своего кинжала, а второй крепко держал священный золотой табурет. И умер. Его тело стало словно каменным, и он застыл в таком положении на века. Как бдительный страж, который охраняет вход в это священное место от посторонних. Он остался там, верный Катаболонга. Навсегда. С гордо поднятой головой. С взглядом, устремленным на вход во дворец и на уходящего Субу.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments