Повторный брак - Олег Рой Страница 33

Психолог объяснил охлаждение жены их давней дружбой и ранним браком. Все, что они считали достоинством и плюсом в их жизни, сыграло с ними злую шутку. Психолог попался хороший, грамотный, он внушил Сергею, что озлобляться в любом случае не стоит. Жизнь так сложна, а человеческие поступки настолько необъяснимы и непредсказуемы, что обижаться на них бесполезно. Если Анна была любовью его жизни, то ради ее спокойствия им придется расстаться. Здесь ему уже ничего не светит. Но ведь можно сохранить дружеские отношения и встречаться как друзья. Кто знает, может быть, однажды все переменится и его терпение вознаградится…

Сергей проявил благородство и просто ушел из их общего дома. Не захотел ломать жилище, созданное ими обоими. Он снял небольшую квартирку, только что после ремонта, недалеко от работы. Друзьям он говорил, что холостому мужчине невыгодно и не нужно заводить постоянное жилье. Всегда остается выбор, если душа захочет перемен.

Сергей сумел остаться для Ани другом. Они иногда встречались в центре, когда ощущали потребность в разговоре. Да и то — столько лет жили вместе, что стали как бы близкими родственниками. В уютном кафе за чашечкой кофе мирно обсуждали свои дела, карьерное продвижение, давали друг другу советы. Сначала у них оставались какие-то общие деньги, но потом они разделили счета, и это тоже прошло вполне безболезненно. Сергей занял в жизни Ани место верного товарища, и она знала, что всегда может на него положиться. Только одной темы они не касались — Анна никогда не рассказывала ему о своих романах и не расспрашивала о его личной жизни. Считала это бестактностью и даже нечистоплотностью.

Анна осталась хозяйкой огромной, благоустроенной квартиры. Ощущение свободы не покидало ее. Но воспользоваться ею в полной мере никак не удавалось. Очень много времени занимала работа. К тому же были в ее нынешнем положении и минусы. Одиночество — нелегкая вещь. И Анна поняла это довольно быстро. Она испытывала потребность заполнить образовавшуюся в жизни пустоту — и активно ходила в гости, посещала концерты известных музыкантов, не пропускала вернисажи, одно время увлеклась театром. Но как-то после очередной премьеры они с Машей решили, что театр им разонравился.

— Все-таки кино лучше, натуральнее, а в театре почему-то и голоса у актеров фальшивые, и в игре какая-то искусственность, — заявила Маша. — Пошли лучше на концерт американского джаза, хоть повеселимся, развеемся. Настоящий свинг послушаем, я его уже лет сто не слушала. Как раз через месяц приезжает джаз-бэнд из Гарлема.

Культурную программу они составляли придирчиво, поскольку Москва предлагала много развлечений, но ведь всего не пересмотришь и не переслушаешь, надо выбирать, и желательно что-то настоящее. Опять же домой Анна теперь приходила только ночевать.

— Маруся, — как-то обратилась она к верной подруге. — У меня такое впечатление, что мы с тобой развлекаемся так, как будто участвуем в марафоне. Давай возьмем тайм-аут. А то у меня даже нет времени насладиться своим домом. Прихожу и даже не успеваю обойти всю квартиру. Едва-едва до спальни доползаю.

— Ладно, — покладисто согласилась с ее доводами Маша. — Я тоже что-то устала развлекаться. Займусь своей комнатой. Хоть приберусь как следует в кои-то веки. А то уже все пылью заросло. Ношусь как угорелая — то работа, то концерты, то выставки. Пора заняться бытом, иначе скоро совсем отвыкну от хозяйства. А если выйду замуж, все это мне покажется сплошной каторгой. Вдруг мужа возненавижу… Лучше заранее привыкать к женским обязанностям.

— Ну и хорошо. Я буду любоваться своим домом, а ты готовься к замужеству, — рассудительно посоветовала Анна.

Аня с недельку после работы наслаждалась покоем, но тут у нее возникла новая идея. Когда-то, еще с Сергеем, их пригласил в гости знакомый поэт-переводчик Борис Федорович. Они познакомились в Прибалтике на отдыхе и иногда перезванивались. Поэт был не лишен тщеславия. При знакомстве показал им свою книжечку члена Союза писателей, чем сразил обоих наповал. До этого у них знакомых писателей не было. Борис Федорович держал литературный салон: раз в две недели собирались всякие интересные люди. Читали стихи, рассказывали о знакомствах с великими писателями и поэтами, давно ушедшими в мир иной, обсуждали премьеры новых спектаклей. Ане очень понравилась непринужденная атмосфера в доме Бориса Федоровича, хотя немного смущало неприкрытое хвастовство хозяина. Он сделал переводы стихов со всех языков мира, правда, по подстрочникам. Показал сборник корейской поэзии, над которым работал когда-то вместе с Анной Ахматовой. На титульном листе стоял ее автограф. Аня была потрясена.

Весь вечер под ногами путалась лохматая собачонка. Кто-то из гостей ее погладил по жесткой кудрявой шерстке, хозяин тут же прокомментировал ее происхождение:

— Джемку нам Паустовский подарил, у него тогда его Джуля ощенилась, штук пять щенков принесла, вот он одного мне и выделил.

Гости заахали, заохали: надо же — сам Паустовский подарил! Обычная болонка в глазах гостей сразу приобрела особую ценность. Аня тем временем с благоговением держала в руках сборник корейской поэзии, силясь почувствовать некий священный трепет. Шутка ли — сама Анна Ахматова надписала Борису Федоровичу эту книгу! Впечатлений о посещении такого интересного общества хватило потом на несколько месяцев. Их почему-то туда больше не приглашали. Наверное, потому, что знакомых великих поэтов и писателей у них не было, творческих успехов тоже. И теперь Аня задумала устроить литературный салон у себя дома. Ничего, что среди ее знакомых нет пишущих людей. Можно разговаривать о прочитанных книгах, о музыке, о кино, театре. Расставить свечи по всей гостиной, будет очень красиво и романтично. Пить будут только легкое вино, а не коньяк или водку. А то гости быстро опьянеют и тогда не смогут связать и двух слов. В ее мечтах приглашенные мужчины и женщины должны были говорить красиво, много и интересно. Этого требовала ее душа, отягощенная ежедневными расчетами прибыли в банке.

Она приложила немало усилий и организационных способностей и таки устроила у себя подобный вечер. Но с первого же раза гости повели себя не совсем так, как она ожидала. Почему-то в их глазах она уловила нехороший блеск, когда они ходили, как на экскурсии, по ее квартире. На их лицах Анна без труда прочитала плохо скрываемую зависть: и такие хоромы принадлежат ей одной! Осмотрев квартиру, гости с аппетитом ели, потом танцевали… К счастью, один гость пришел с гитарой и стал петь песни из репертуара известных бардов. Немного послушали его, потом запели сами, подключились все, кто-то отчаянно фальшивил, перекрикивая довольно сильный голос певца. И он наконец умолк, хотя продолжал легонько наигрывать мелодию, чтобы не ломать компанию. Когда легкий хмель немного выветрился, Анне удалось направить беседу в общее русло — говорили о книжных новинках, о новых именах, которые не так давно появились на литературном небосклоне, но уже завоевали внимание читателей. Зашел спор о том, кто из нынешних популярных писателей пишет сам, а кто уже в состоянии оплатить «литературных негров». Среди гостей был молодой парень, как раз из таких «негров». За кого он пишет, молодой человек так и не признался. Но сказал, что денег за эту работу, чтобы прокормить жену и маленькую дочку, хватает.