Нет кармана у Бога - Григорий Ряжский Страница 33

Долго выбирать не стал. Быстро задружившись, взял, что подвернулось. Не с руки было умничать, в голове у меня уже зрел протокол важного эксперимента, и его непременно нужно было осуществить при условии наличия требуемого препарата. И для этого подходил практически любой согласный партнёр противоположного пола. Тем более что всё равно, если хорошо подумать, то особенно и не о ком.

Дама, пока добирались до места, непрерывно курила и несла всякую ахинею про кинематограф и литературу. В том смысле, что, узнав, кто я есть, очень старалась выйти на тему удачных экранизаций, льстиво пытаясь припомнить какие-нибудь из моих последних и непременно похвалить. Я всё больше отмалчивался и согласно кивал, сосредоточившись на дороге. Если бы не грядущий эксперимент, с высочайшей точностью давно бы мог изложить вам в подробностях весь ожидаемый событийный ряд: как оно будет, чего будет, сколько раз, в какой последовательности и что там в плане с позами и звукоизвлечением. Ну и какие будут утренние просьбы и слова исходя из уже довольно понятного рассудка и лексикона. Короче, всё как всегда, за исключением лысой пожарной.

Но это только если не брать в расчёт дурь. А я взял. Помещённый в изумительной красоты тканевый мешочек позапрошлого века, отделанный бисером и с шёлковыми завязками, вместе со мной и шалавой в ахабинский дом ехал остаток намолоченной нами с Джазом высушенной до нужной ломкости травы. Таким образом, менялась сама установка на совместный вечер и предстоящую ночь, и потому я — скажу как на духу — для этой разнополой встречи сам себя рекомендовать бы не стал ни в какую. Мне гораздо важнее было проверить, что в этом случае явится доминантой, какое из двух грядущих приключений.

Мнения разделились. Наутро, как я и предполагал, противной стороной было высказано настойчивое желание познакомиться поближе и далее не теряться по жизни. Потому что было так хорошо, как не бывает. Потому что хотелось подо мной просто умереть. Потому что у меня красивые руки и потрясающие глаза. Потому что, оказывается, я ещё и не по возрасту могуч как мужчина, и нынешние молодые, типа, все по сравнению со мной просто неумелые и сопливые слабаки. Даже несмотря на курение мною злаковых смесей в сочетании с крепким алкоголем. И ревниво добавила ещё, что мужики, мол, все похожи на платья — вроде всё по ней, но на какой-то суке уже видела вроде…

Такая оценка меня крайне удивила, поскольку я плохо помню, получилось ли у меня, в принципе, вступить в близкие отношения с моей гостьей. У неё, кажется, получилось. Но вопрос явно адресовался не ей. И потому опережающая оценка результата с той стороны не имела для меня никакого значения. Всё это, вся история в моей загородной спальне, наполненная конопляным дымом цвета крыла горлицы, касалась исключительного меня одного, и только.

В этот раз вроде бы даже получилось немного полетать. Правда, пока ещё невысоко, но всё равно было приятно. И отрадно, что в моём споре я проиграл себе же, поставив на обычность. На превосходство дежурного секса с малознакомой особой перед улётом в непознанную высоту, где я и бывал-то прежде всего пару-тройку раз, оборачиваясь — вспоминаете? — горным беркутом, пикирующим на раскинутую перед его острым взором завершённую пастораль.

Этим же утром, воткнув домкиношную шалаву в такси, я вернулся в дом и первым делом принялся за самое важное. Высадил новые семена в новые горшки. Теперь их было семь, по числу дней недели, чтобы не сбиться. И в каждом — тоже по семь. В общем, семью семь — на первое время нормально. Дверь запер, полив произвёл, грунт подкормил и тщательно взрыхлил. Плюс к имевшейся лампе накаливания добавил ещё трубку дневного освещения, максимально приблизив лабораторные условия к естественным природным. Оставалось дождаться всходов.

Теперь можно было навестить кокосовую пальму. А потом подумать, на чём задержался в собственном творческом развитии. Чтобы продолжить его уже обновлённым творцом, с новым кровообращением и добавленными дурью силами. Стоп! А вот и сюжет, как говорится, не отходя от окошечка, где выдают!

Итак… Нет, не катит… Не ложится. Потом с сюжетом, потом, после. Спать. Сейчас только спать, иначе наберётся усталость, захлестнёт и притопит. Накопилась, видно. Новая какая-то усталость, непривычная, затейливая. И никакая трава с ней не справится. Спать, Митенька… крепко спать… Сейчас тебе необходим здоровый освежающий душу сон… Спи, мой хороший… спи, мой известный… спи, мой талантливый писатель Митя Бург…

И я заснул, как об этом сам себя попросил. Крепким, чистым, оздоровительным сном. Правда, перед сном успел выкурить ещё один дюжий косяк.

Скрутка отличается от папиросы своим неформатом. Бумага толще и размер больше. Поэтому получается, что в одно и то же время организм потребляет больше пользы и больше вреда. Пользы — от дымящейся травы, вреда — от тлеющей бумаги. И такой конфликт интересов непреодолим, как ни старайся. Однако главное несовпадение состоит не в этом. Контрапункт в том, что курить в одиночку невыгодно, так как теряется часть драгоценного дыма, могущая быть выпущенной в дыхательную систему другого потребителя. Это рациональным образом экономит исходный продукт и добавляет удовлетворения обоим. Сближает и делает родней. Именно так я сразу про это понял, не попробовав на деле ещё ни разу. Но затем и существуют на свете писатели, чтобы вкусно доваривать ситуацию, не используя соли, специй, очага и самой воды.

Однако рядом, за исключением животного, не было никого. Старушку Нельсон я прихватил с собой, полагая, что там, на загородном привычном для неё приволье, ей будет лучше, чем в городе. В момент, когда воздух в комнате начинал соединяться с едким конопляным духом, ущербная кошка обычно начинала чихать и покидала задымлённое пространство, оставляя меня наедине с самим собой.

Так вот. В тот день я заснул, не дожидаясь вечера, и увидел сон. Странный и совершенно для себя новый. Идёт судебный процесс. На трибуне я, Митя Бург, в качестве допрашиваемого, обвиняемого и подсудимого. За судейским столом Айгуль, то ли казашка, то ли чувашка. В мантии и с большущим молотком в руке. Строгая. Ровно в том самом возрасте, в каком находилась, когда её привёл на наш чердак для всестороннего опробования благодетельный дядя Вадик. Типа четырнадцать минус-плюс. Нет, всё же минус. Я же лично обвиняюсь в развратных действиях по отношению к ней же. Факт за давностью лет не влияет на наличие состава преступления, поскольку Айгуль за это время, в отличие от меня, никоим образом не подверглась возрастным изменениям, и специальный законодательный параграф в отдельных случаях позволяет предъявить обвинение особо опасному преступнику. То есть мне, Бургу. За особо тяжкие деяния против человека и человечности.

Итак. Режим: вопрос — ответ.

Судья Айгуль: Скажите, подсудимый, когда впервые вы испробовали конопляный дым в качестве угомонительной меры против самого себя?

Писатель Бург: В первый раз я взял в руки папиросу, содержащую смесь растительного характера, когда дядя Вадик предъявил нашему сообществу дома на Фрунзенской январскую страницу перекидного календаря изготовления японского королевства за одна тысяча девятьсот шестьдесят шестой год от начала летоисчисления.