Хорошее соседство - Тереза Энн Фаулер Страница 33

Снаружи все выглядело совсем иначе; на улице оживали воспоминания о том, как она бродила по глинистой земле, где росли сосны и стоял трейлер, как пробиралась сквозь полевые цветы и сорняки, чтобы открыть для себя великие чудеса того, что ей казалось дикой природой. Жуки, бабочки, жабы и древесные лягушки, блестящие кусочки пирита были ее сокровищами; она собирала их и хранила в банке от «Принглс».

Но теперь ей семнадцать, и стояла зима, и когда Джулия спросила, хочет ли Джунипер поехать к Лотти на день или два, девушка отказалась. Сказала, что ей нужно успеть многое прочитать до понедельника, пока не началась учеба, и она останется дома с Брэдом.

А теперь давайте вернемся – за контекстом – в день Бала Непорочности.

Церемонии и балу предшествовала репетиция. В зале церкви стояли, построившись парами, пятнадцать отцов и пятнадцать дочерей лицом друг к другу, правые ладони девочек – в левых ладонях отцов, свободные руки сжимают страницы со словами клятвы.

Джунипер смотрела в лицо Брэда, когда настала его очередь читать вслух слова: «Я обязуюсь перед Богом оберегать и защищать мою дочь, вести чистую жизнь как мужчина, отец и муж, быть порядочным и сильным, ведя дочь в будущее, где она встретит того, кто достоин занять мое место».

Она смотрела на Брэда, чувствуя любовь и благодарность. Но внезапно ее пронзила мысль, одновременно лестная и стыдная – ей показалось, что в его лице мелькнуло что-то напоминавшее о другой любви, не той, которую чувствовала к нему она.

И если… Он ведь не был ее отцом. Не был кровным родственником. Они знали друг друга всего несколько лет. Теоретически в этом нет ничего ужасного.

А если она дала ему зеленый свет – пусть даже сама не зная об этом? Она молилась на Брэда, он был ее героем, но это могло показаться ему чем-то другим… чем-то связанным с желанием.

Если он чувствует к ней влечение? Что тогда?

Джунипер ничего никому не сказала. Может быть, она ошиблась. Что она могла понимать в мужчинах и… в том, что, по ее мнению, увидела в глазах отчима? Это ведь могла быть всего-навсего гордость за нее, радость и одобрение, верно?

Но в следующий вечер, на балу, Джунипер пристально вглядывалась в лицо Брэда. Он улыбался ей, когда они произносили клятвы; с гордостью смотрел на нее, когда они, взявшись за руки, вошли в зал; восхищенно любовался ею во время вальса. Как отец. Ничего больше. Она расслабилась, позволила себе наслаждаться моментом, наполняясь уверенностью, что Господь соединил их как покровителя и подопечную, в точности как других отцов и дочерей. Его впечатляла ее преданность и послушание, он любил Джунипер как дочь, а она его – как отца. Он должен был помочь ей стать самой лучшей женщиной, какая только может из нее получиться.

* * *

Эти мысли объясняют блаженное выражение лица Джунипер на фотографии. Но почему таким же блаженным выглядело лицо Брэда?

* * *

Тайна Джунипер, часть вторая:

Итак, январь, Джулия и Лилия уехали к Лотти. Джунипер взяла на себя роль повара. Вернувшись с работы домой – мы имеем в виду прошлый дом, не особняк в Оак Нолле, – Брэд почувствовал запах лука, чеснока и жареной говядины. Джунипер в фартуке стояла у плиты. Ее волосы были наспех стянуты узлом, в ушах – наушники. Она подпевала песне, которую он не знал, чуть слышно, будто не замечая, что поет. Радостная, увлеченная.

В кастрюле что-то варилось, и она это помешивала, и все увиденное задело в Брэде какую-то струну, прошло сквозь его тело, как сильный удар церковного колокола, который эхом отдается в животе всех, кто его слышит. Она была такой милой. Она не должна была готовить – они могли бы заказать суши, которые не любили ни Джулия, ни Лилия. Но нет, она решила поиграть в хозяйку, и Брэду это понравилось.

Она уже накрыла стол. Увидев, что он вошел, достала из холодильника бутылку пива и налила в любимый стакан Брэда из толстого стекла. Она спросила, как прошел его день. Пока они ели удивительно вкусную говядину – вкуснее даже, чем готовила Джулия, – она рассказывала ему о книге, которую читала. Она была такой жизнерадостной. Такой забавной.

Заботливой. Очаровательной. Брэд не сомневался: Джунипер изо всех сил старалась ему угодить.

После ужина он побрел в свою комнату, сбитый с толку ее поведением. Что она задумала? Задумала ли она что-то? И хочет ли он, чтобы она это задумала?

Нет.

И… да.

Почему бы не признать? Его тянуло к приемной дочери, прости его Господи, уже довольно долго – вот почему ему приходилось делать над собой усилие, как в юности, когда он не давал всей этой ерунде затуманить ему мозг, повлиять на его поступки. Он скрывал свои чувства за демонстрацией слишком сильной отцовской любви и гордости, как на той фотографии. Ему и без того было о чем думать – о бизнесе, о проектах. У него росла родная дочь, свет в окне. Все, что он мог себе позволить – иногда наблюдать за Джунипер и оценивать то, что видит – это не сильно отличалось от просмотра порно (вдумайтесь: мужчина может чувствовать желание даже к женщине, которую никогда не встречал). Порой Брэд думал о ней в тишине душевой кабины, удовлетворяя свое желание, никому не причиняя вреда. Что страшного, если он в такие минуты представлял себе Джунипер? Никто не безгрешен, и если так, то и проблемы нет никакой.

Но… что, если она тоже его хочет?

Нет.

Нет. Ради всего святого, она же его дочь, совсем как Лилия, и он должен относиться к ней как отец. Он вообще должен выбросить из головы неуместные мысли…

Но они никому не причиняли зла.

Прекрати, Уитман, сказал он себе.

Посидел в комнате, посмотрел фильм.

Пошел в кабинет, где стоял мини-бар, налил себе скотча.

Посмотрел местные новости, потом новости спорта. Подумал о том, чтобы принять душ.

Налил еще на два пальца скотча.

Позвонила Джулия; он сказал ей, что все в порядке, что Джунипер наверху читает книгу, что да, он напомнит ей вовремя лечь спать. Выпил ли он? Ну да, немного. А почему она спрашивает? Речь нечеткая? Ну, он устал. Скоро в постель.

Когда он шел наверх, дом был очень тих. Дверь в комнату Джунипер оказалась открытой, горел свет. Она уснула с книгой. Он стоял в коридоре и вспоминал, какой милой она бывала во сне, когда маленькой часто засыпала то в машине, то в самолете, то на пляже после того, как целое утро носилась в волнах. Теперь он почти не видел ее спящей.

Он вошел в комнату, чтобы выключить свет. Она лежала на спине, такая красивая. Всегда такая красивая. Умная, чудесная девочка. Она была послушной, как учила церковь, к удивлению и Брэда, и Джулии, в юности совершивших немало ошибок. Но с Джунипер все иначе – ребенок, спасенный из нищеты, она всегда мечтала радовать других, угождать им, чтобы ее хвалили, чтобы любили. Брэд склонился над ее постелью, чтобы поцеловать девушку в лоб. Но поцелуй, почти против его воли, пришелся в губы.