Похитители жвачки - Дуглас Коупленд Страница 32

Ди-Ди!

Я не собираюсь быть посредником между матерью и дочерью. Дай Бетани насладиться Европой. Нет, она мне не писала, но она не такая, как мы в семидесятые, и вытворять всякие шизовые глупости не будет. Да, пусть она красится под вампира, но это только косметика, маска, переходный пункт, пока на свет вместо упыря не выйдет кто-нибудь настоящий. Кайл? Он тупица. Обычный смазливый паренек без малейших признаков честолюбия – иначе стал бы он работать в «Скрепках» в – сколько ему там? – двадцать четыре? Кайлы вроде него могут и в двадцать пять продавать мобильные, к тридцати они обычно раскочегариваются, покупают фургон и открывают какую-нибудь дерьмовую службу. В сорок они уже сидят в реабилитационных центрах, но, знаешь, к этому времени Кайла лет двадцать не будет в жизни Бетани. Их отношения, какими бы крепкими они ни казались, долго не продлятся. Ты прекрасно это понимаешь. Я тоже. Так что хватит беситься.

Сегодня у меня был странный день. Я заскучал по своей маме – при ее жизни такого со мной не случалось. Никогда бы не подумал, что буду скучать по этой вульгарной, злобной, старой бабенке, но сегодня в очереди к банкомату передо мной стояла женщина, которая сзади показалась мне копией матери. Такая же стрижка и цвет волос, такая же осанка – спина согнута в вопросительный знак. И на ней было платье цвета желтой охры, любимый цвет моей мамы. Я даже не догадывался, что простой цвет может иметь такое значение. В общем, первые тридцать секунд я пялился на эту женщину и даже не мог представить, что это не моя мать и что моя мать давно умерла. Я будто вернулся в детство, случайно встретил ее в банке и сейчас мне влетит по полной программе за какую-нибудь выходку. Но потом женщина в охре отошла от банкомата, это была не мама, и меня точно по голове огрели: ноги подкосились, на глаза набежали слезы. Я страшно взбесился, потому что мне и так хватает горьких воспоминаний. Я устал от потерь, а ничего нового в моей жизни не происходит.

Ди-Ди, я еще жив только потому, что умудряюсь без всякого защитного покрытия (будь то глупость, молодость, невежество или деньги – словом, без того, что позволило бы мне сладко заблуждаться) ходить каждый день на эту кошмарную работу и складывать бумагу в стопки, а еще показывать покупателям, где у нас рекламный стенд кофе «Максвелл хаус». Удивительно, как я до сих пор не въехал в торговый зал на своей машине, одним могучим и красивым движением выбив все стекла и переехав толпы людей.

Чушь собачья. Я не псих. Максимум, на что я способен – это выпить литр водки и отключиться прямо у черного хода, где обычно курят наши девчонки. Парни теперь вообще не курят, ты заметила?

Смешно: когда я пьяный гуляю в парке с Вэйном, моим псом, и бросаю ему мячик, все женщины мгновенно приходят в восторг и еще десять минут думают, будто я – настоящий мужчина.

Вот какие мысли меня порой посещают: только представь, что ты выглядываешь в окно, а луна горит ярким пламенем.

Вообрази, что у кассирши в продуктовом выросли рога.

Вообрази, что все мы вдруг начнем молодеть, а не стареть.

Вообрази, что ты стала сильнее и можешь каждый день заново влюбляться в жизнь, а не лежишь под одеялом, боясь выбраться наружу, в холод.

Перерыв закончился. Меня учат работать в отделе Карманных Персональных Компьютеров. Или «КПК» в нашем продвинутом цифровом мире.

Роджер