Таинственная самка - Евгений Торчинов Страница 32

Итак, море пива было закуплено, и вечером в среду после самого что ни на есть обычного институтского дня я оказался на пороге квартиры моего друга у Пяти углов. Сергей, видимо, хорошо подготовился к моему приходу: во-первых, от него уже шел легкий запах спиртного, смешивавшийся с ароматами хорошего after shave и сигаретного табака; во-вторых, он явно читал что-то густо философское, и ему не терпелось поговорить об этом. Во всяком случае, не успев наполнить пивные кружки (у Сергея есть огромные полуторалитровые кружки, на которых нарисованы пивные бутылки и исполинские красные раки, специально предназначенные для подобных экзерциций), он уже поминал «картезианский театр» и что-то говорил о Расселе и Пирсе. Мы отпили пиво, и наш симпозион начался.

— Скажи, как ты определяешь солипсизм?

— Как и все. Учение, согласно которому существую только я один.

— Хорошо. Но в таком случае, представь себе, что случилась ядерная катастрофа и на планете остался ты один. Все остальные люди и даже животные погибли. Это солипсизм?

— Нет, конечно.

— Правильно. Но тогда, значит, и определить солипсизм мы должны иначе: это учение, согласно которому мой и только мой психический опыт и есть единственная реальность. Согласен?

— Согласен. А чего это тебя вдруг солипсизм заинтересовал?

— Люблю разгадывать философские шарады и ребусы. А солипсизм, как сказал Рассел, это учение, которое трудно как принять, так и опровергнуть. Короче говоря, опровержение солипсизма — прекрасное упражнение для ума, спорт такой, понимаешь.

— Ну и чего ты надумал?

— А ты какие опровержения солипсизма знаешь?

— Да никаких не знаю, кроме опровержения Дхармакирти, в переводе трактата «Обоснование чужой одушевленности» Щербатского ^[49].

Никогда, знаешь ли, особенно не интересовался. А под пиво это и вообще экзотично, знаешь ли.

— А зачем нам нужна обывательщина? Или предпочитаешь поговорить на тему «Ты меня уважаешь?».

— Избави Господи.

— Ну и чудненько. Значит, Дхармакирти ты знаешь. Тогда оценишь мое опровержение.

— Ну?

Сергей отхлебнул пива и начал:

— Вот слушай. Допустим, солипсизм прав, и единственной реальностью является мой и только мой психический опыт. Непонятно, правда, зачем тогда я все это говорю и кому — тебя же нет, ты мне просто снишься, как и все остальное. Но нетрудно заметить, что я отнюдь не бог таинственного мира, который в одних мечтах моих, а скорее его раб. Если я голоден, я не могу усилием воли превратить камень в бутерброд с черной икрой. Значит, не я творец этого мира — этот мир мне задан. Я вынужден переживать его. Но это означает, что мой психический опыт не есть единственная реальность, что есть некто или нечто, задающее мне базовые параметры моего опыта. А значит, солипсизм опровергнут. Я не один; есть как минимум еще одна сущность, причем высшего порядка, которая и задает мне основания моего опыта. Можно пойти и дальше. Раз установлено, что основания моего опыта трансцендентны ему и моей личности, вполне логично предположить, что X, задающий мне базовые параметры моего опыта, задает таковые не мне одному, но и другим наблюдаемым мной в опыте существам тоже. Следовательно, логично предположить, что они не есть просто феномены моего сознания, но за ними — феноменами — также стоят реальные психические субъекты и т. д. Вот тебе!

— Прекрасно, Серега! Ты просто Кант и Шопенгауэр вместе взятые. Но позволь мне тогда выступить адвокатом дьявола и выступить в защиту солипсизма.