Танцовщица из Хивы, или История простодушной - Бибиш Страница 32

— Почему так, какая разница, откуда мы приехали? Факт тот, что мы тоже граждане России, вот наши документы.

Он опять свое:

— Между вашим президентом и Путиным есть договор. — И он начал объяснять. В итоге я так ничего и не поняла, и мы вернулись на квартиру.

Видите ли, государство — это абстракция, а люди, живущие в нем, — конкретны. Разные понятия. Трудно бывает договориться.

Прошло недели две.

Дети ходили после основной школы в музыкальную школу — фортепиано, второй класс. Каждый уже играл по четыре произведения. Я всегда их провожала, троллейбусом мы ехали до музыкальной школы, и там я их ожидала, потому что они еще город хорошо не знали, да и я тоже. И у меня уйма времени была, чтобы с ними возиться, ведь, как вы сами понимаете, я сидела без работы.

Дети успевали и в школе, и в музыкалке. Мне казалось, что все идет нормально, хотя несколько раз Айбек, ему уже десять лет было, жаловался, что его обзывают в школе — «черномазый», «черножопый», «черная овечка», «бомж», «нищий», «негр» (он на негра совсем не похож, правда, смуглый) — и сильно бьют по голове.

Однажды он пришел домой совсем убитый.

— Мама, покрась мне волосы в рыжий цвет, чтобы я от остальных не отличался, чтобы я незаметным был для них. Мама, сделай что-нибудь! Почему ты меня черным родила, не могла родить светленьким? — и плакал.

И второй сын, Надирбек, заявляет:

— Мама, мне все в школе говорят, — и показывает на Айбека пальцем, — что моего брата здорово избивают. Надоело мне все это. Ребята смеются, потому что мой брат слабый и не может себя защитить.

Мы с мужем своих детей ругали:

— Молчите, не так все просто. Скоро к вам привыкнут. Ничего страшного. Терпите. У нас и так проблем навалом, видите, никак не можем найти работу! А вы, если вас обзывают или бьют, учителям жалуйтесь!

Дети на это ответили:

— Мы жаловались учителям, они наши жалобы слушали, потом мальчикам выговор делали, но все бесполезно, все равно избивают.

— Тогда, когда вас избивают, попробуйте лечь на пол и, пока учителя не подойдут, не вставайте. Может быть, тогда у мальчиков появится хоть чуточка жалости к вам! — Такие слова страшные я им сказала.

Они опять говорят:

— Мы попробовали и падали на пол и даже не вставали, а они, наоборот, пинали Айбека, он никогда не может сдачи дать.

Один день из одного класса, другой день из другого класса, иногда три-четыре мальчика, иногда двое мальчиков — нападали на моего старшего сына. Каждый день оскорбления, обзывания или избиения. Когда он жаловался, я, дура, ему говорила:

— Слушай, каждый день не стану же я искать по классам, кто тебя побил. Это невозможно — их искать, лучше терпи, это когда-нибудь все кончится.

И вот дотерпелись.

Рассказ о том, что случилось с Айбеком

Я думала, никогда ничего страшнее того, что в моем детстве случилось, уже не повторится. Ошибалась. На этот раз жертвой стал мой маленький десятилетний сын!

Это случилось четырнадцатого сентября.

Дети пришли из школы. Я их покормила, и мы отправились в музыкалку. Всю дорогу Айбек шел очень медленно, а я его ругала:

— Побыстрее не можешь, а то опаздываем на занятия.

Он отвечает еле-еле:

— Мама, у меня в ногах силы нету и голова кружится и сильно болит.

А я на него не смотрю и только ругаю:

— Ты притворяешься, просто заниматься не хочешь, а ну-ка пошевеливайся!

Тогда Надирбек не выдержал:

— Мама, ты что, слепая? Его же сегодня в школе душили, посмотри внимательно на его шею — его чуть не убили.

Я остановилась, посмотрела и увидела на шее сына сине-розоватые следы от пальцев! Я замерла. Мне так стало плохо, как будто он уже мертвый. Стоим мы на дороге, и я, как в лихорадке, думаю, что мне делать, как теперь быть?!

Уже конец рабочего дня был, где-то около четырех часов. Но мы вернулись назад в их школу и как раз встретили классного руководителя Айбека. Я не смогла сдержать себя, слезы сами по себе текли. Объяснила ей все, как смогла. Она сразу посмотрела на его шею и все повторяла:

— Ужасно, ужасно!

Потом провела нас к этому мальчику, «чудо-садисту», домой. Там были его бабушка с дедушкой и сестра.

У этого мальчика, оказывается, мама лишена родительских прав, а отец сидит в тюрьме. Да, мальчик нам признался, что он действительно душил Айбека. Я начала рыдать и сказала этому мальчику:

— Если ты его ненавидишь, если он тебе совсем не нравится, обзывай его как хочешь, хоть «черножопым», хоть «негром» обзывай, только не убивай моего сына! — И я кричала и плакала.

Теперь, когда все выяснилось, мне даже жалко стало этих стариков: они вообще никак не могли контролировать этого ребенка, он уже на учете в милиции состоял, хотя ему всего десять лет было.

После тяжелого объяснения вернулись мы домой, Айбек говорит:

— Мама, у меня руки дрожат и голова сильно болит.

Я его уложила спать. Он толком и не спал, а бредил, ужасно кашлял, ворочался всю ночь и во сне кричал.

Утром я опять на его шею посмотрела: там отчетливо были видны следы маленьких пальцев. Позавтракали, старший в школу не пошел, а второй сын ушел в школу.

Я осталась с Айбеком. Начала расспрашивать, как это все произошло.

Дело, оказывается, было так.

Пятеро мальчиков из его класса позвали его в кабинет английского языка и начали дразнить. Они говорили:

— Давай драться!

Айбек ответил:

— Я же один, а вас пятеро, я не буду с вами драться, — и хотел уйти.

Тогда тот мальчик-«герой» закричал:

— Трус! — и не дал ему уйти, ударил его и начал душить. Остальные ученики стояли и смотрели, как на азартную игру, и этому «герою» помогали и пинали Айбека. Один мальчик даже считал:

— Раз… два… три… четыре… пять… — как на ринге. Им интересно было, сколько времени Айбек может выдержать без воздуха.

Сын дальше рассказывает:

— Когда я пытался кричать: «На помощь, спасите!» — у меня голос пропал, и меня никто не слышал.

У него в глазах потемнело и началось головокружение, а «герой» совсем взбесился, давил все сильнее. Мой сын уже сознание терял, упал на пол, а мальчик-«герой» его опять душил и кричал:

— Умри, черножопый! Пока не убью, не отпущу тебя.

В тот момент старшеклассники случайно, совсем случайно открыли дверь класса… Только тогда мальчик отпустил Айбека, и он чудом остался жив. Если бы в этом кабинете английского языка не было больше уроков и не вошли бы туда старшеклассники, моего сына уже не было бы в живых, он давно был бы мертвый.