Грязные танцы - Роберт Крейг Страница 32

Наташа не дождалась возвращения Анны. Утром она получила от нее сообщение, в котором та просила принести ей чистую форму, так чтобы Анна смогла в магазине переодеться.

Наташа наблюдала, как подруга переодевается.

– Как, по-твоему, мы влюбляемся? Я все время думаю о Ричарде. И не делаю никаких попыток перестать о нем думать.

– Я тоже много думаю о Джоффри. Правда, не все мои мысли одинаково приятны.

– Это не похоже на любовь, – сказала Анна, продолжая улыбаться.

– Я всегда предполагала, что любовь недвусмысленно означает счастье.

– Если такова любовь, то я не влюблена, – призналась Анна.

Она заметила, что Наташа обдумывает ее фразу и готова начать расспросы.

Она тут же выпалила:

– Ты завтра встречаешься с Джоффри, ведь правда? Я это к тому, что Ричард спросил меня, не хочу ли я снова пойти в «Бартокс»? И я согласилась, но я могу отказаться, если ты хочешь, чтобы мы пошли куда-нибудь вместе. «Бартокс» мы, конечно, не потянем, так что придется идти в «Аполлон». Кто знает, может быть, из-за того, что клуб закрывается, там будет не так дерьмово.

– Закрывается «Аполлон» или нет, он всегда будет дерьмом. Иди с Ричардом, – сказала ей Наташа.

«Может быть, Джоффри и пригласит меня на свидание?»

– Надеюсь, ты хорошо проведешь время.

«Если Джоффри не пригласит, то пусть и Анна тоже проведет время плохо».

Остаток дня они друг с другом не разговаривали. Вечером Анна покинула квартиру, практически без единого слова, избегая встретиться с Наташей глазами. В шесть тридцать ее уже не было.

Наташа взяла программку и проглядела в поисках передачи, которая бы ее заинтересовала. Таковой не нашлось. Она встала, чтобы включить телевизор, но затем немедленно села обратно, обнаружив в замешательстве, что тот уже включен. К семи часам Наташа снова разместилась в кресле и стала ждать.

Телефон не звонил весь вечер. Наташа в ужасе думала, что ей придется провести завтрашний вечер в одиночестве дома, снова в ожидании звонка.

Анна отсутствовала едва ли час, а Наташа поняла, что никогда еще не чувствовала себя такой одинокой, с тех пор, как они стали жить вместе с подругой.

У каждой их них были тогда свои причины, чтобы начать жить отдельно от родни. Для Наташи основной причиной был секс. Она слишком стеснялась оставаться где-то на целую ночь, даже несмотря на то, что родители на следующее утро никак не комментировали ее отсутствие и ни о чем не спрашивали. Анна же, наоборот, всегда испытывала затруднения, потому что ее тетя и дядя задавали слишком много вопросов. Когда они объявили, что хотят продать дом и перебраться в Скарборо и поинтересовались, не хочет ли Анна поехать с ними, она уже знала, что останется в Брэдфорде, вместе с Наташей.

Так пришло решение найти совместное жилье. Анна покупала «Телеграф-аргус» каждый вечер и просматривала объявления о квартирах в поисках чего-нибудь подходящего, обводя нужное кружком. Идея совместного проживания так захватила девушек, что каждую свободную минуту они использовали на то, чтобы смотреть квартиры и писать заявки в Ассоциацию домовладельцев. Они даже нашли время, чтобы написать в Муниципальный совет. Квартира, которую им там предложили, была ужасна, при этом с девушек потребовали заверений, что они не заведут домашних животных.

– Мы и не собираемся, – сказала на это Наташа. – Тем более, что в таких условиях невозможно содержать собаку.

Как только нашлась подходящая квартира с двумя спальнями, они согласились. В ней не было мебели, но никого не волновали проблемы, которые в связи с этим могут возникнуть. Подруги огляделись в пустых комнатах, которые отныне были их домом и начали обсуждать чудесное будущее, что их ждет.

К счастью, большую часть мебели девушки получили от родственников Анны, которые переезжали в коттедж. Они приобрели ковры и занавески, а также были одарены платяными шкафами, кроватями и холодильником. Братья Анны и Наташин отец помогли с переездом. Первую ночь в своем новом доме девушки провели за разговорами, слишком возбужденные новым начинанием, чтобы спать.

Денег вечно не хватало, особенно когда они копили на духовку, но все это казалось частью забавы. Подруги знали, кто из них сколько заработал, каковы сильные и слабые стороны каждой, а на той территории, что была чужда обеим, например, оклеивание обоев, они работали сообща и находили компромиссы. Гости с острым взглядом могли бы заметить, что верхний край обоев держался на стене с помощью штапеля.

Девичник Коринны Слейтер обошелся им в большую сумму, чем они могли себе позволить, подруги даже спорили, идти ли им на саму свадьбу, решив все же сходить, потому что свадьба происходила в рабочем клубе, а пиво там стоило чуть больше фунта за пинту. Так что девушки пошли и выпили много пива. Быстро захмелев, они нашли себе развлечение, разглядывая женщину за сорок, одетую и танцующую, как тинейджер.

– Какой огромной ее задница выглядит в этих брючках! Как будто она хочет контрабандой протащить в брюках диван!

Подружки ужасались ее неподходящей одежде, ее неуклюжим танцам и ее постоянным попыткам увлечь какого-нибудь мужчину на танцпол.

Женщина заметила, что Анна и Наташа ее пристально разглядывают, и напала на них.

– Что, думаете, я слишком стара, чтобы хорошо проводить время, да? Мне всего сорок три. Моему бывшему мужу пятьдесят, и он спутался с двадцативосьмилетней. Вам двоим сколько лет?

По трагическому совпадению Анне и Наташе было по двадцать восемь. Поэтому они промолчали.

– И что мне теперь – сгнить заживо? Сидеть дома и готовиться к старости и смерти и никогда больше не развлекаться? Я хочу еще встретить кого-нибудь, может быть, даже выйти снова замуж. И это вы находите смешным?

Когда наконец женщина отошла, выпивка у девушек кончилась, и внезапно они погрузились в мрачное настроение.

– Неужели настолько страшно остаться в одиночестве, что начинаешь вести себя, как она?

– Давай поклянемся друг другу, что, если мы когда-нибудь встретим мужчин, с которыми нам захочется жить, выйти за них замуж или просто серьезных отношений, мы все равно будем рядом друг с другом. Ты со мной, а я с тобой. Таким образом, мы всегда сможем избавиться от мужчины, если он начнет нам досаждать.

– А чего тут клясться? Я всегда принимала это как само собой разумеющееся.