Отель "Ирис" - Еко Огава Страница 32

На следующее утро, как и предполагалось, племянник покинул остров Ф. На прощание он мне не сказал ни слова и не оставил никакого послания.

У меня теплилась слабая надежда, что по пути от причала до автобуса он, возможно, пройдет мимо «Ириса». После того как мы поспешно выбрались из шкафа, у нас не было времени обменяться даже единственным словом, ведь мы собирали вещи, торопясь, чтобы нас не застала врасплох мать.

Но мои надежды не оправдались. В полдень в холле отеля «Ирис» появились только пожилая супружеская пара, сделавшая заказ три месяца назад, и продавец пропитанных химическим раствором салфеток для удаления пыли. И вот уже ушел последний автобус, а число листочков с записями в моем кармане не увеличилось. Остались только мы вдвоем: переводчик и я.

Город окутала какая-то странная тишина. Отдыхающих на пляже было мало. Были видны только чайки и террасы ресторана, пустые даже в полдень. Казалось, что все ушли в отпуск: продавцы входных билетов в разрушенный замок, люди, выдававшие напрокат лодки, продавцы колотого льда с сиропом, таксисты, обслуживавшие туристов. Хотя сезон еще был в разгаре, некоторые торговцы сувенирами начали закрывать свои лавочки. Освещавшее побережье солнце казалось тем более ослепительным, чем меньше там оставалось отдыхающих.

Тот день выдался удивительно облачным. Хотя был только полдень, могло показаться, что скоро наступят сумерки. Солнца совсем не было видно, небо закрывали наслаивающиеся одна на другую тучи серо-синего цвета. Точно в такой же цвет окрасилось и море.

Этот цвет навевал на людей мрачное настpoение. Его можно было назвать скорее чистым, чем красивым. Он заливал собой весь окрестный пейзаж и колыхался, как дыхание. Небо проглядывало только узким, длинным поясом, просматриваясь на линии горизонта, но казалось, что оно тоже скоро исчезнет под напором надвигающихся туч. Сидевшая на скале чайка подняла голову и тревожно посмотрела вверх, словно не решалась взлететь.

Мы взошли на катер и стали смотреть на море. Толпа на причале рассеялась. Продавец из курортного магазинчика возвращался, чтобы распродать товар. Он дремал, склонив голову на перила. Торговавший кофе старичок оставил прилавок и закурил на палубе. Только несколько туристов сели сегодня на катер: они просто не знали, как иначе убить время.

Я не понимала, почему мне было неприятно слышать его голос.

– А племянник уже уехал? – спросила я первое, что пришло мне в голову.

– Да, – ответил переводчик.

Я не знаю, почему мне было неприятно слышать его голос. Я вспомнила, как после моего вопроса кулон юноши раскрылся, записная книжка вывалилась, а ручка покатилась по полу. Я продолжала хранить в себе ритм странных бесед с его племянником.

– Целая неделя пролетела, как мгновение ока.

– Дольше оставаться мальчик не мог. Он уехал, ничего не сказав матери.

– Почему?

– В его возрасте не всегда говорят матерям правду.

– Все люди, которые бывают в вашем доме, хранят какие-то тайны.

– Да, ты права. Они хотят хранить тайнy, потому что считают, что как только они се откроют, море проглотит их вместе с островом.

Мы переглянулись и обменялись улыбками.

Снизу послышался звук: это заводили мотор. Ветер дул сегодня сильнее, чем обычно. Oн был влажным и буквально прилипал к коже. Мой плотно завязанный и приподнятый шиньон не растрепался, но челка прилипала ко лбу. Ветер дул, не прекращаясь, и переводчик несколько раз поднимал руку, чтобы пригладить волосы.

– Когда он приедет в следующий раз?

– Как получится. Я всегда узнаю об этом в последнюю минуту.

Знает ли переводчик, что его племянник собирается продолжать свою учебу в Италии? Я ему про это не сказала ни слова. То, что мы встретились с племянником на прибрежном валуне, оставалось нашей тайной. Если я собиралась сохранить в тайне то, что произошло между нами в «Ирисе», мне следовало молчать вообще обо всем, что случилось в тот день.

На переводчике был тот же коричневый пиджак с широкими лацканами, как в тот день, когда мы гуляли в парке аттракционов. Я вспомнила, что видела этот галстук, когда искала туфли в шкафу. На брюках не было заметно следа от капнувшего на них мороженого, они были безупречно чистыми.

– Странная погода! – произнесла я.

Облака сгущались, казалось: вот-вот пойдет дождь. Несмотря на ветер, море было спокойным, и тишину не нарушало ничто, кроме волн, поднимаемых прогулочным катером, и шума его мотора. Ни яхты, ни рыболовецкие суденышки не вышли сегодня в море.

– Ты считаешь, что пойдет дождь?

– Да, вне всяких сомнений. И возможно, сильный.

– Уже более месяца, как не упало ни капли. Я даже совершенно забыла, что такое дождь.

Опершись о парапет, я всматривалась в даль, пытаясь предугадать, откуда упадет первая капля. Однако из туч только сочилась голубоватая пелена. Не только море, но и мои руки, и щеки переводчика были теперь окрашены этой голубизной. А тем временем тучи наступали все сильнее. Казалось, что они вот-вот проглотят нас.