Настройщик - Дэниел Мейсон Страница 32

Другой солдат поднял стакан.

— За Кэррола. К дьяволу его поэзию, к дьяволу его стетоскоп, но Господь благослови этого чертова ублюдка, потому что он сохранил сына его родной матушке! — Все одобрительно взревели в ответ.

Эдгар с трудом верил в то, что только что услышал.

— Господь благослови ублюдка! — крикнул и он, подняв стакан, и когда они выпили и выпили еще, посыпались одна за другой истории.

«Хочешь узнать про Кэррола? Ты с ним знаком? Я — нет. Это только то, что о нем рассказывают. Да, никто из нас незнаком с ним лично, давайте выпьем за это, это не человек, а просто волшебная сказка. Это точно, волшебная сказка. Говорят, он семи футов ростом и пышет огнем». — «Честно говоря, такого я не слыхал». — «Да ладно, а я слыхал, что твоя матушка семи футов ростом и пышет огнем». — «Джексон, ублюдок, давай серьезно, этот замечательный господин хочет правдивых рассказов о Кэрроле, значит, давайте выпьем за правду. Черт, я бы не почитал его так, если бы он и впрямь был семи футов ростом и изрыгал огонь». — «Вы слышали историю о постройке форта? Совершенно невероятная история». — «Расскажи, Джексон, расскажи». — «Ну ладно, я расскажу. Тише, придурки, мистер Дрейк, пардон за мой французский, вы же понимаете, все мы немножко выпивши». — «Давай рассказывай, Джексон». — «Да, конечно, история, я уже рассказываю, когда, бишь, это началось? Нет, знаете, что?» — «Что?» — «Я лучше расскажу историю про поход, эта лучше». — «Ну расскажи эту». — «Ладно, расскажу. Вот вам рассказ. Готовы слушать, мальчики? Кэррол приезжает в Бирму, живет тут пару лет, занимается медициной, снаряжает пару экспедиций в джунгли. Но этот парень совершенно невинен, я имею в виду, по-моему, он ни разу за это время не стрелял из винтовки и все такое. И все-таки он предлагает основать лагерь в Маэ Луин, сначала он держит это в секрете. Бог знает, почему он решил отправиться туда, но он отправился. Дело не только в том, что в тех местах кругом полно вооруженных бандитов, но это было еще задолго до того, как мы присоединили Верхнюю Бирму, поэтому, если бы ему понадобилось подкрепление, мы не смогли бы даже добраться туда к нему, но он все равно поехал, зачем, никто не знает, у каждого свое мнение на этот счет, я лично думаю, что, возможно, парень просто от чего-то сбежал, захотел скрыться подальше, понимаешь, как можно дальше, но это лишь мое мнение, на самом деле я не знаю. А вы, ребята, что думаете?» — «За славой, может быть». — «За девушками! Ублюдку нравятся шанские девушки». — «Спасибо, Стивенс, от тебя только и жди чего-нибудь подобного. Этот парень готов удрать из церкви, чтобы пробраться на базар в Мандалае и ухлестывать там за разрисованными мингали. А ты что скажешь, Мерфи?» — «Я, черт, может, он просто верит в правое дело, ну там, окультуривать некультурных, устанавливать мир, нести законность и порядок в дикие края, не то что мы, пьяные ублюдки». — «Мерфи, да ты поэт». — «Слушайте, вы же сами спросили мое мнение». — «Ладно, сколько это еще будет продолжаться? О чем я? Кэррол отправляется в чертовы джунгли. Ну да, Кэррол отправляется в джунгли в сопровождении, может быть, десятка солдат, да-да, это все, на что он согласился, говорит, это не военный поход, Ну, военный или нет, они и до места не добрались, как на них напали, они идут через поляну, и вдруг мимо пролетает стрела и втыкается в дерево над его головой. Солдаты, они прячутся за деревьями и вскидывают винтовки, но Кэррол просто стоит на поляне, не двигаясь, безумный. Словно шляпник. Я вам точно говорю, совсем один, но он спокоен, действительно спокоен, такому спокойствию позавидовал бы любой шулер, и мимо пролетает вторая стрела, еще стремительнее, чиркает по его шлему». — «Сумасшедший ублюдок!» — «Верно, сумасшедший, и что же он делает? Рассказывай, Джексон». — «Да, расскажи нам, ублюдок». — «Ладно, ладно, я все расскажу. Что он делает? Сумасшедший ублюдок снимает шлем, к которому у него привязана маленькая флейта, на ней он любил играть во время похода. И он подносит эту чертову штуку к губам и начинает играть». — «Говорю вам, он сумасшедший!» — «Попросите меня еще что-нибудь рассказать! Вы дадите мне закончить или нет?» — «Да, продолжай, заканчивай эту дьявольскую историю!» — «Так вот, Кэррол начинает играть, и что же он играет?» — «Боже, храни королеву?» — «Нет, Мерфи». — «„Дочку дровосека“?» — «Черт побери, Стивенс, хватит грязи. Я извиняюсь за моего товарища, мистер Дрейк, и вы простите, ребята. Но Кэррол начинает играть какую-то дурацкую мелодию, которую ни один из солдат никогда не слышал, какую-то нелепую песенку. Я однажды встретил солдата, который был в том отряде, он рассказал мне об этом и сказал, что никогда в жизни не слыхал этой мелодии. Ничего интересного, может, нот двадцать. А потом Кэррол прекращает играть и начинает оглядываться по сторонам. А все солдаты уже упали на одно колено и прижали к щекам винтовки, готовые стрелять в ответ на любое птичье чириканье, но ничего не происходит, а Кэррол снова наигрывает ту же мелодию, а потом замолкает и ждет, а потом играет опять и вглядывается в лес, окружающий поляну. Ничего, ни единого шороха, никаких больше стрел. И Кэррол снова играет, а в кустах свистят ту же самую проклятую мелодию, и на этот раз, когда песня заканчивается, Кэррол тут же повторяет ее снова, а оттуда опять свистят. Он повторяет ее еще три раза, и потом, черт знает что такое, они свистят вместе, Кэррол и те, кто на них напал. Солдаты слышат смех и возгласы из леса, но чаща такая густая и темная, что не разглядеть ничего. Наконец Кэррол замолкает и дает свои людям знак подниматься, и они делают это очень медленно. Можете себе представить, как они перепугались. Они взбираются обратно в седла и продолжают поход, и больше не видят никаких нападавших, хотя тот солдат, что рассказал мне это, говорил, что он все время слышал их, те сопровождали их всю дорогу, охраняли отряд, самого Кэррола. И вот так Кэррол проследовал через одну из самых опасных территорий во всей Империи, без единого выстрела и добрался до Маэ Луин, где их уже поджидал местный вождь. Он уводит их пони и угощает их теплым рисом с карри, дает им жилье, а после трехдневных переговоров Кэррол сообщает отряду, что вождь дал разрешение строить в Маэ Луин форт в обмен на то, что англичане будут защищать от дакоитов и построят здесь для местного населения больницу. И еще просили побольше музыки».

Солдат замолчал. Наступила тишина. Даже самые шумные из их компании сидели тихо, охваченные чувством благоговения.

– И что это была за мелодия? — наконец спросил Эдгар.

– Простите?

– Мелодия... что за песню он наигрывал на флейте?

– А мелодия... Любовная песенка этого народа. Когда шанский парень ухаживает за своей милой, он всегда играет для нее эту песню. Ничего в ней такого нет, совершенно простенькая, но она сработала просто чудесно. Кэррол потом объяснил тому самому солдату, который рассказал мне эту историю, что здесь никто не может убить того, кто сыграл мелодию, напоминающую ему о первой любви.

– Просто поразительно, — все начали тихонько посмеиваться, представляя себе соблазнительные образы.

– А есть еще какие-нибудь истории? — спросил Эдгар.

– Про Кэррола? О, мистер Дрейк, историй целая куча. Целая куча, — он заглянул в свой стакан, уже почти опустевший. — Но может, лучше завтра, сегодня я уже утомился. Путь длинный, до его окончания еще не один день. До самого проклятого Мандалая у нас не остается ничего, кроме историй.