Мойры - Марек Соболь Страница 32

Однажды отправились мы на луг, я и несколько ребят, и я трахалась с ними всеми, и это мне больше всего понравилось. Ребята были простые, когда сексом занимались, думали только о себе, и вот он кончит, а мне еще хочется, и в тот раз, когда их было много, мне было по-настоящему хорошо. Они меня любили, потому что я заботилась о них и была готова на многое, не то что другие девчонки, которые жили по соседству, так что секс в компании повторялся еще не раз.

Мне правда это нравилось, особенно тот момент, когда уже после всех я лежала голой в траве, глаза смыкались, а они сидели и лежали вокруг, курили и разговаривали. То и дело кто-нибудь прикасался ко мне или целовал, а когда я принималась одеваться, просили, чтобы не торопилась, чтобы еще побыла голой и они могли и дальше на меня смотреть, трогать, облизывать.

Наверное, это было единственное в том городишке, что хоть немного делало меня счастливой. В общем, я любила всех этих ребят и они меня тоже. Ни один не сказал обо мне дурного слова. Постоянно кто-нибудь звал меня замуж, но все получали от ворот поворот. Они еще были дурачками, и ни с кем из них я бы не связалась, но когда они собирались вместе, с ними было по-настояще-му хорошо. Сдается мне, что любая баба, которая хоть раз, по собственной воле, переспала с несколькими мужиками, будет об этом скучать, а если какая-нибудь говорит, что никогда бы такого не сделала, она просто врет.

Ребята были шустрые. Когда шли по городу, люди им дорогу уступали, но со мной вели себя тихо, сидели и разговаривали, о чем обычно люди говорят: о жизни, о том, что станут делать, когда отсюда вырвутся. Но похоже, не вырвались, так и сидят там, только рожи у них теперь испитые, синие, и каждый день одна проблема: где взять пять злотых на бормотуху. Дома их ждут прыщавые беззубые жены, по трезвянке они их не трахают, только когда возвращаются пьяными, но и тогда мечтают об ухоженных красивых девушках. Закроют глаза и вместо своей рябой ведьмы видят такое счастье вроде меня. Но до меня им уже не дотянуться. Они выбыли из игры.

Ну, я готова, можем идти. Погаси свет.

А красную лампу оставь. Да, вот так.

Погоди, возьму сумку в подсобке, Владеку надо отдать за тебя денег.

Обычно сразу плату требуют, но с тобой мне бояться нечего, потому что я тебя знаю.

Идем, покажу нашу подсобку. Тесно здесь, но симпатично. Даже душ есть — посмотри. На нашей работе надо часто мыться. А тут глянь, сколько резинок, Владек их оптом закупает.

Клево, да?

А это Владек, мой босс, познакомься. Босс знает, что ты постоянный клиент.

Боссинька, вот бабло с чаевыми. Неплохо, правда? Говорила же, что хороший клиент.

Мы идем к качкам выпить. Сегодня я уже без сил.

Знаю, что я хорошая. Знаю.

Все, убегаю. Завтра буду к восьми.

Ну идем уже, красавчик.

Тут недалеко, за углом.

Глянь, какая чудная ночь.

Видишь тех ментов? Заходят к нам иногда. В гражданском.

С властью надо дружить.

Здесь по ступенькам вниз.

Что будешь пить?

Ступай куда-нибудь в угол, в баре толком не поговоришь. Обязательно какой-нибудь пацан встрянет.

Так о чем я? О прежних временах, кажется…

Нормальный этот Владек, правда? А уж по сравнению с другими в нашем бизнесе — просто ангел. Везет мне на людей. От уродов держусь подальше. К хорошим людям приклеиваюсь. В жизни мне пару раз крепко повезло.

Еще школьницей я познакомилась с одной теткой. За многое я ей благодарна. Звали ее Ангела, но все обращались к ней «Ангел мой», и, похоже, она и в самом деле была ангелом, сосланным на Землю, в винный магазин. Толстая была, жуть. Видала я не раз, как какой-нибудь пьянчуга драпал из магазина, а она за ним, размахивая своими ручищами, огромными, как окорока.

Вот такими!

Честное слово, не вру!

У пьянчужки только пятки сверкали, и тормозил он лишь на другой стороне площади, на ступеньках комиссариата; магазин Ангелы находился прямо напротив участка, потому что это было самое безопасное место в районе.

Кроме водки она торговала сладостями, но, сказать по правде, не столько торговала, сколько сама сжирала и немного раздавала детям. Думаю, все, что она заработала в том магазине, ушло на сладости, проеденные или розданные, на шоколадки и жвачку. Потом, когда мы подросли, удавалось взять у нее в кредит сигарет, а иногда даже вино. Как бы в кредит, ведь мы ни разу ей не вернули долг, ни гроша у нас не было, а когда у кого-нибудь из ребят появлялись деньжата, то все понимали — краденые, и спустя некоторое время этот паренек уже чаще бывал напротив, в комиссариате, чем у Ангелы.

В конце площади стоял ларек, где продавали кислую свеклу, хлебную закваску и овощи для супа. Мало кто знал настоящее имя хозяйки ларька, все звали ее Кислухой. Это была самая языкастая баба на свете, голос у нее был зычный, немного визгливый, громче только у Ангелы. Когда муж отбирал у ларечницы деньги и приходил к Ангеле за бутылкой, та выпроваживала его из магазина за ухо и кричала: «Кислуха, горилки ему дать или наподдать?» А Кислуха также громко отвечала: «Да все едино, Ангел мой золотой, все едино». Площадь покатывалась со смеху. Иногда, правда, муженек напивался где-нибудь в другом месте и тогда уж брал свое, а Кислуха пару дней торговала с подбитым глазом.

В магазине у Ангелы я делала уроки, за столом в подсобке, где она вечерами вела свою бухгалтерию и где лежали всякие гроссбухи и бумаги. Днем столик пустовал, там было тихо и спокойно, а у меня дома вечно толпилось слишком много народу. Когда я была в третьем классе лицея, Элька родила ребенка, типа неведомо от кого, хотя все догадывались, кто отец. С той поры я почти всегда занималась в магазине у Ангелы, дома стало уже совсем невыносимо.

Знаешь, почему я пошла в лицей? Я долго думала, парень, уж поверь, ведь после лицея работы не найдешь. Папаша меня чуть не убил. Но об этом и вспоминать не стоит.

В восьмом, последнем классе школы у меня появился парень, красивенький блондинчик, Войтуш, за которым бегали все девчонки в нашей школе. Я этим ужасно гордилась и, понятно, любила его со страшной силой, любовью восьмиклассницы. Вечерами лежала в потемках, сунув руку в трусы, и представляла, как мы с ним занимаемся любовью. Не трахаемся, но занимаемся любовью, понимаешь? Это был самый прекрасный секс в моей жизни — в тех моих фантазиях, в жизни со мной ничего подобного не случалось. Или воображала, как на меня нападет шпана, а он меня спасает, лупит их по мордам, как какой-нибудь Брюс Ли. Ты что, тогда как раз показывали «Выход дракона», все мальчишки притворялись, будто занимаются карате. Выходили на улицу и махали ногами, задирая их выше головы и мяукая как коты. А Войтуш подраться был всегда готов.

Между прочим, я тут болтала с одним типом и он мне рассказал, что, когда был пацаном, всегда мечтал спасти свою любимую от бандюков. Серьезно. Чувствуешь, какой раскосец? Мальчишки мечтают об одном, девчонки о том же, но с другого боку. А что в результате?