Семь женщин - Ребекка Миллер Страница 32

— Вы откуда? — спросила она.

— Из Норвегии.

На нем был темный костюм. Он был похож на элегантно одетого викинга. Скулы у него были такие широкие, что лицо могло показаться почти уродливым. Кожу усеивали оспинки, а руки были невероятно большие.

Они завели разговор. Он сказал, что режиссирует музыкальные клипы в Лос-Анджелесе. Уточнил, какие именно снял. Эти клипы Поле нравились.

— А вы чем занимаетесь? — спросил он.

— Работаю официанткой. Немного пишу. Когда-то рисовала, — ответила Пола. — Знаете, я, наверное, из тех людей, у которых огромный потенциал, но в итоге из них ничего не получается.

Он рассмеялся:

— Эти люди всегда самые лучшие.

Глаза у него были чистые-чистые, голубые.

Они говорили о музыке, о порно, об ушной сере, браке и мебели. Между ними возникло узнавание и напряжение. Полу не покидала мысль, что она пришла сюда из-за него.

— Он сказал, что проводит меня до моей машины. Я ее оставила на Кэнэл-стрит, — сказала Пола матери.

По пути они продолжали говорить и смеяться, но Полу охватила тоска. Она не должна была так поступать с Винсентом. Ей захотелось домой, захотелось забыть этого человека.

— Мы просто шли и разговаривали, а мимо проехала машина. Меня окатило водой из лужи с ног до головы. А он сказал, что по краю должен идти мужчина, чтобы женщина не испачкалась. Это было что-то вроде шутки.

Он взял ее за руку и потянул к себе. Они поменялись местами.

— В общем, он пошел с краю. И тут я услышала странный звук, похожий на выстрел, и спросила у него: «Это был выстрел?» Он сказал — нет. И мы еще немного поговорили. А потом меня как что-то ударит по руке… А этот парень — он испарился. Грохот был жуткий. Я упала лицом на тротуар. Потом села и огляделась по сторонам. Посередине улицы валялась туфля. Машина врезалась в дом чуть дальше. А потом я увидела своего спутника. Он висел на парковочном счетчике, как пальто на вешалке.

— О, Пола…

Ее мать прижала руку к губам.

— Это должна была быть я, мама. Или не должна. Просто не могу понять.

Пола нервно расхохоталась. Мать не сводила с нее глаз.

— Набежали копы, приехала «скорая», этого парня пытались снять с парковочного счетчика, а один полисмен начал меня расспрашивать, кто нам подавал выпивку в баре — мужчина или женщина. А я едва дышала. В какой-то момент коп отвернулся, и я бросилась наутек. Всю дорогу до своей машины бежала, потом села в машину и поехала. Не знаю, зачем я сюда приехала. Только знаю, что домой мне нельзя.

— Что ты такое говоришь? Как это — тебе нельзя домой?

— Я хочу купить подводную камеру, — серьезно проговорила Пола. — И куплю.

Наступила пауза. Зазвонил телефон. Мать Полы немного подождала, встала и пошла в соседнюю комнату.

— Винсент! — Он ей нравился. — Она здесь.

Она вошла в кухню, держа в руке трубку радиотелефона.

— Это Винсент, — сказала она.

Пола взяла трубку:

— Привет.

— Пола, я звонил в полицию! Я с ума сходил!

— Я собиралась тебе позвонить, — сказала она.

— Отлично. Спасибо большое. Фиона сказала, что ты осталась в клубе и болтала с каким-то парнем.

— Да, — сказала она.

— Что случилось?

— Ничего, — сказала она.

— Когда ты вернешься?

— Не знаю.

Собственный голос был словно отделен от нее, звучал, как чужой. Мать вышла из кухни, чтобы оставить ее одну, но вернулась и встала в дверях.

— Не могу поверить.

— Ладно, — проговорила Пола в трубку.

— Что — ладно?

— Я тоже, — сказала она. — Увидимся.

Она поспешно нажала на кнопку прерывания связи.

Вошел Питер, выглянул в окно, застегивая пояс с инструментами.

— Что это за мальчишка у тебя в машине?

— Его нужно было подвезти.

— Ты пустила в машину незнакомого мальчишку? — Питер сердито подбоченился.

— Да, — ответила Пола, глядя ему в глаза.

— Наверное, он замерз.

— У меня мотор включен, — сказала Пола.

Питер шумно выдохнул.

— В машине сидит какой-то мальчишка, удравший невесть откуда, а она оставляет ключи в зажигании! — воскликнул он, вздернув брови и глядя на мать Полы.

— Это небезопасно, детка, — негромко проговорила мать.

Питер надел куртку.

— Ухожу на работу, — сказал он, взял со стола телефонную трубку, сердито поставил ее на базу в соседней комнате, вернулся и встал на пороге. — Пола, скорее всего, когда я вернусь, тебя уже тут не будет, поэтому я с тобой прощаюсь.

Пола села и уставилась на скатерть на кухонном столе. Когда Питер вышел, она перевела взгляд на мать.

— Он совсем как отец, только отец был покрасивее.

— Ты просто вынуждаешь его обороняться.

Пола хохотнула. Ее сердце часто билось. Разум был переполнен образами и идеями. Ей хотелось писать, рисовать. Она была наэлектризована. Ее колени подпрыгивали. Она взяла со стола мясной нож и занесла кончик над ладонью.

Она что-то чувствовала внутри себя. Боль без боли. Она представляла, как существо, живущее внутри нее, высасывает секунды ее жизни, строя себя, наращивая клетку за клеткой — неумолимо, жадно. Рот. Легкие. Позвоночник… Существо было связано с ней тонкой нитью, перепоночкой вроде той, какую можно увидеть в оплодотворенном яйце. Она представила, что идет по улице и катит коляску. Весь день катает туда-сюда. Матери всегда казались ей рабынями. Счастливыми, измученными рабынями.

— Я беременна, но рожать не буду.

Она выронила нож. Острие ударило по основанию большого пальца и отскочило. Мать ахнула. Пола прикоснулась к небольшой вмятинке на ладони и протянула руку матери.

— Видишь? — спросила она. — Ничего.

— Что я должна увидеть?

— Не знаю. Сама пока не поняла.

— Сколько месяцев беременности?

— На самом деле мне пора начать записывать свои идеи, — невпопад сказала Пола.

Снова зазвонил телефон. Мать Полы пошла в соседнюю комнату, чтобы взять трубку. Пола встала и вышла из дома.

Она села в машину. Мальчик дрожал от холода.

— Надо было обогрев включить, — сказала Пола и повела машину задним ходом по дорожке.

Мать выбежала, размахивая телефонной трубкой над головой. Пола помахала ей рукой, развернула машину и нажала педаль газа.