Амальгама власти, или Откровения анти-Мессинга - Арина Веста Страница 32

– А что, эта версия мне нравится! – оживился Ландыш-Майский. – Цыганский гипноз – сильная штука. Такая девочка может безо всякого сопротивления на обе лопатки положить и горлышко сабелькой пощекотать. Чем она там своих ассистентов пилила? Саблей? Где оружие?

– Должно быть, сабля в уборной, – догадался администратор.

– С саблей в уборную? – глумился Ландыш-Майский. – Ну! Цирк!

Гримерка Илги оказалась не заперта, все в ней было перевернуто вверх дном, даже холодильник, где она держала мясо для Астары, был распахнут и потек мутными лужицами. На полу валялись пустые ножны «гурды».

– Все ясно… – Ландыш-Майский присел над брошенной уликой. – Вызывай группу задержания, да и санкцию на обыск не забудь, – приказал он молоденькому старлею из местных. – Где она живет, эта ваша цыганка?

На Фрунзенскую набережную, к дому Илги, Барнаулов выехал вместе с нарядом милиции и следственной группой.

– Позвольте, я сам позвоню в дверь, мы немного знакомы, – попросил Барнаулов.

– Звони, – кивнул Ландыш-Майский. – Ох уж эти мне сантименты!

Барнаулов нажал на кнопку звонка, и сердце болезненно дрогнуло. Сколько раз он представлял, что подойдет к этой двери, послушает тишину и позвонит, ожидая легких, чуть настороженных шагов. Дверь распахнулась. Илга была уже полностью одета. Увидев Барнаулова, она приложила правую руку к сердцу, улыбнулась ободряюще и без удивления и тревоги окинула взглядом толпящихся за его плечом милиционеров, точно уже знала все еще до того, как Ландыш-Майский произнес свои дежурные фразы.

– Собирайтесь, вы поедете с нами, – приказал майор.

Илга подхватила небольшую дорожную сумку.

– Вот как! Вы уже приготовились, – осклабился Ландыш-Майский. – Если бы все подозреваемые были так же покладисты и дисциплинированны!

– У меня в гримерке, в холодильнике, осталось мясо для Астары, – глядя в глаза Барнаулова, сказала Илга. – Покормите ее, пожалуйста.

Барнаулов все ее надеялся услышать от нее что-то важное, что будет питать его все эти дни тревоги за нее, но девушка молча пошла впереди группы задержания и ни разу не оглянулась.

Следственная группа приступила к обыску. Наскоро обойдя квартиру, Барнулов убедился, что в этих стенах тоже нет старинной сабли. Довольно холодно простившись с Ландышем-Майским, он поехал в цирк.

Гримерка Илги все еще была распахнута, и подвальный этаж переполнен милицией. Барнаулов еще раз поискал глазами старую юнкерскую саблю, но тщетно. Вспомнив просьбу Илги, он открыл холодильник и из оттаявшей морозилки вынул крупный кусок мяса. Внутри морозилки, в дымчатой глыбе подтаявшего льда, лежал серебристый шар, похожий на глобус, по экватору была выбита маркировка: Металлический завод имени Сталина. 1948 год…

Он тщательно осмотрел шар. Ледяная корка уже растаяла, и он попробовал согреть шар в ладонях. В памяти всплыло пленительное видение: стальной шар на арене Времени и девушка в серебристой кольчуге со сверкающим лезвием в руках, неуловимая и подвижная, как ртуть. Мягкий щелчок вернул его к действительности, это остановились его «Командирские». Опять эти шутки со Временем! Он положил шар на столик и отошел: часы пошли! Он припомнил свое лежание в саркофаге и признание Илги. Этот шар вполне мог быть магическим стрежнем номера с двойниками! Загадочное яйцо, где дремлет зародыш абсолютной власти – власти над Временем…

Что же получается? Девушка вручила ему шар в минуту опасности, словно передала заветную реликвию. Кто она? Как сумела предвидеть его приход и рассчитала, как передать ему шар, не вызывая подозрений? Это значит только одно – она уже знала о преступлении… Знала, но не пробовала предотвратить!

Барнаулов застал Авенира в обычном месте, под рогами, увлеченно дожевывающего «кремлевский бутерброд». Кремлевского в нем, пожалуй, ничего не было, разве только старая позеленевшая ветчина. Однако свежие листики салата с молоденькими нежными улитками немного скрашивали это впечатление.

– Ну вот мы и определились, – не отрываясь от закуски, начал Авенир. – В этой истории подозрительно много темных пятен. К примеру, кто такая Илга-Тамира? Жена? Нет… Паспорт был выписан на имя дочери Ингибарова, пропавшей несколько лет тому назад. Следы настоящей Тамиры обнаруживаются уже за границей, в Саудовской Аравии. Сечешь? На военной базе, готовящей шахидок – женщин-оборотней.

Отсюда версия – настоящая Тамира, узнав о смерти отца, скрытно прибыла в Москву, чтобы отомстить. Со спецподготовкой, которую она получила у исламистов, ей ничего не стоит сквитаться с виновниками гибели ее отца или подготовить теракт, скажем во время циркового представления.

– Похоже, что Померанцев действительно причастен к гибели Ингибарова, – заметил Барнаулов, – в его каморке лежал обрезок веревки, сейчас с ним занимаются эксперты. По всей видимости, канат подменили и отрезали вторично. Обрезок из каморки Померанцева на полметра короче того, что значился в вещдоках у Ландыша-Майского. Померанцев недавно оформился электриком, имел доступ ко всем цирковым помещениям, кумекал в проводах и контактах, – закончил отчет Барнаулов.

– Электрик? Берите выше! Померанцев работал в НИИ нелинейных процессов, больше известном как «Фаэтон», его научная специальность – физик Времени! – торжествующе провозгласил Авенир и ткнул пальцем в закопченный потолок. – Правда, после перестройки его «почтовый ящик» прикрыли, и ведущему инженеру оставалось только одно – сыграть в ящик, что он в конце концов и сделал, избрав для своего последнего трюка цирковую арену и ящичек с зеркальными стенками!

– Ну что ж, научное прошлое Померанцева отчасти объясняет, как он оказался на подставке зеркального ящика: забрался, чтобы полюбопытствовать, а может быть, что-то исправить в проводах. А тут его и тюкнули! – Барнаулов старался держаться как можно развязнее, внезапно осознав, чем он обладает.

– Кстати, ты был накануне в цирке! – оживился Авенир. – Ты что-нибудь заметил, когда тебе, по твоему собственному признанию, «отрезали голову»?

– По-моему, Илга использовала что-то вроде голограммы, меня сфотографировали, точнее сголографировали, а после работали уже с фантомом.

– Это что-то вроде разрезанной фотографии? Опасная штука, – суеверно поежился Авенир.

– Что же тут опасного? Наглядная демонстрация могущества науки над отдельно взятой человеческой жизнью.

– Да, на арене цирка оборвались уже три такие жизни, – философски суммировал Авенир. – Вот что, Барнаулов, дуй-ка в институт, где работал Померанцев, разыщи кого-нибудь из его бывших коллег. Надо опередить этих псов информационной войны из «МК» и «Столицы»!

– Уже дую… Последний вопрос: кто такая Илга?

– О ней известно немного: Ингибаров ездил за белыми волками на Подкаменную Тунгуску. Уехал один, а вернулся с «дочкой», при этом его родная дочь была предварительно отправлена за границу. Это вполне надежные сведения, но даже они не проливают света на происхождение этой «принцессы цирка».