Куклу зовут Рейзл - Владимир Матлин Страница 31

Так была решена Тонина судьба. Через полгода переписки, телефонных разговоров и после обмена фотографиями она улетела в Америку. Но вот чего не знала мама: в одном из разговоров Тоня прямо сказала своему наречённому, что выйдет за него только в том случае, если он пообещает постоянную материальную помощь её семье в Череповце. Иначе она не сможет уехать: без её жалкой зарплаты они просто умрут с голоду. Стан обещал и свято выполнял обещанное с момента Тониного прибытия в Кливленд. Действительно, две сотни долларов, которые он ежемесячно переправлял в Череповец, существенно подняли жизненный уровень Тониной семьи. Они могли теперь питаться нормально и наконец сумели купить девочке пальто.

— Сначала идёт закуска, — это слово Стан произнёс по-русски, — под неё пьют водку. Нет, не из стаканов, а вот из таких рюмок. Но не маленькими глоточками, а сразу до дна, одним глотком. Вот смотри.

Он с удовольствием продемонстрировал, как это полагается делать.

— А теперь ты. Смелей.

Джек робко поднёс рюмку ко рту, но выпил смело, одним глотком.

— Great! — сказал он с некоторым удивлением. Тоня засмеялась. Весь вечер она была оживлённой, поминутно смеялась. И ещё Стан заметил, как улучшился её английский. Она бойко описывала свою жизнь в Череповце и свои впечатления от Америки: к тому времени они со Станом уже побывали в Нью-Йорке, в Техасе и на пляже во Флориде.

После закуски был подан грибной суп, а потом жареная свинина с кислой капустой. Джек сидел за столом, несколько смущённый ласковым вниманием со стороны хозяев, и с воодушевлением хвалил Тонины кулинарные таланты. Он оделся так, чтобы прямо после обеда ехать танцевать: на нём был синий двубортный пиджак с белыми пуговицами, красная рубашка с открытым воротом и джинсы.

Стан поглядывал то на него, то на неё, и странные мысли приходили ему в голову. Он никогда раньше не видел её такой весёлой. Тоня раскраснелась, сквозь тонкую, фарфорово-белую кожу проступил румянец, льняные волосы растрепались, она то и дело отбрасывала их со лба, встряхивая головой. Джек бросал на неё исподтишка короткие взгляды и смущался ещё больше. Что ж, думал Стан, это было бы, наверное, наилучшим решением проблемы… Пусть только подождут пол года…

На танцы в дискотеку Джек в тот вечер так и не выбрался. Он позвонил Линде, сказал, что занят, и засиделся в гостях чуть ли не до полуночи.

Ознакомившись с историей болезни, светило онкологии (рекомендация Джека, вернее, его дяди) остался недоволен. Он потребовал провести заново почти все анализы и обследования, а потом на основе новых данных пришёл к выводу, что операцию можно и нужно делать. «Успеха я не гарантирую, но шанс всё же есть: пятьдесят на пятьдесят примерно. Хотите рискнуть? Решение за вами».

Следующие дни Стан провёл в сомнениях. Он представлял себе многочасовую операцию, потом изнурительные процедуры, от которых вылезают волосы и человек превращается в свою тень… и что в конце? Пятьдесят на пятьдесят, то ли да, то ли нет, то ли он проживёт ещё несколько лет инвалидом, то ли умрёт сразу… Так стоит ли терпеть все эти мучения?..

Между тем он по-прежнему ежедневно ходил на работу. По тому, как изменилось отношение сотрудников, как они шептались за его спиной, он понимал, что они знают или догадываются о его болезни. По вечерам к нему домой заезжал Джек. Они с Тоней настойчиво уговаривали его не сдаваться, сделать всё возможное. Ситуация сблизила всех троих. Они часами сидели в гостиной на диване, говорили немного, больше молчали. Иногда Тоня начинала вдруг плакать, тогда Стан и Джек пытались её утешить: «Не отчаивайся, всё может ещё измениться к лучшему». А она сквозь всхлипывания отвечала: «Мне Стана жалко».

В конце концов Стан решился на операцию.

Накануне операции друзья ушли с работы в середине дня, чтобы поговорить с глазу на глаз, — на работе это было практически невозможно. По привычке они зашли в «свой» бар, хотя пить Стану категорически запрещалось, а Джеку одному не хотелось. Заказали минеральной воды.

— Да оставь ты эти предрассудки, в самом деле, — начал Стан, когда они уселись в тихом уголке. — Если… нет, когда… когда я вернусь, то выгоню, а пока сиди в моём кабинете. Ты ведь босс.

— Только в твоё отсутствие, — поспешно вставил Джек.

— Ну хорошо: «исполняющий обязанности руководителя проекта на время болезни означенного руководителя» — так тебя устраивает? Тебе нужен отдельный кабинет, иначе куда сотрудники будут заходить с жалобами друг на друга?

Оба невесело рассмеялись.

— Я не сомневаюсь, что всё у тебя получится, не робей, — продолжил Стан с несколько напускной бодростью. — Главное, помни, что начальство в нашем проекте ничего не смыслит, но советоваться к нему ходи — для вида, когда уже сам принял решение…

Наступила долгая пауза. Думали они об одном и том же, и каждый знал, о чём думает другой. Бармен знаками спросил, не нужно ли чего, оба отрицательно мотнули головами. Помолчали ещё. Наконец Стан решился:

— А теперь поговорим о Тоне, — и увидел, как Джек густо покраснел, цвет его щёк почти сливался с цветом рыжих волос.

— Я обещаю тебе, что не оставлю её.

— Спасибо, но я хочу сказать… — Стан запнулся и начал сначала. — Я тебе благодарен за заботу о Тоне. Я только хочу сказать… Ну позже, потом… почему бы вам не пожениться? Я вижу, как она тебе нравится. Думаю, она бы тоже ничего против не имела… даже уверен.

Джек молча обвёл взглядом полутёмный зал, поглядел на экран телевизора: как всегда, транслировали футбольный матч, бармен дремал, облокотившись на стойку.

— Мне бы не хотелось, чтобы она вышла за меня от безысходности, понимаешь? Просто чтобы не возвращаться в Россию.

Стан понял, что и без его подсказки Джек об этом думает…

Утром следующего дня Джек вёз своего друга и начальника в больницу на операцию. Тоню с собой не взяли. «Не надо ей при этом присутствовать», — решил Стан.

Ехали на машине Джека, он сидел за рулём. Когда вырулили на шоссе, Стан сказал:

— Очень серьёзная вещь, слушай внимательно. Нет, не проект, а Тоня… Со мной всё может случиться… ты понимаешь. Если вы с Тоней будете жить вместе, на тебя переходит одна важная обязанность: каждый месяц пересылать двести долларов в Череповец — город такой в России, где у Тони родственники остались. Для них это вопрос жизни, понимаешь? Делается это так. В Нью-Йорке живут какие-то эмигранты из того же Череповца. Вот им ты и пересылаешь деньги первого числа каждого месяца. А их родственники в Череповце отдают Тониным родственникам рублями. Чтобы не связываться с банками.

— Понятно, — ответил Джек, глядя вперед на дорогу. То ли ответ был слишком односложным, то ли тон не слишком уверенным, но Стан насторожился. Что такое — он не может решиться? Вслух он сказал:

— Я тебя не уговариваю, пойми правильно. Просто я знаю тебя и её и уверен, что вы хорошая пара. Ты её плохо знаешь: языковый барьер и вообще вся эта ситуация… Но уверяю тебя, она очень хорошая жена: заботливая, преданная, покладистая. Любит дом, семейную жизнь. Если будут дети — лучшей матери не придумаешь. И скромница: всё на распродажах покупает. Ну а что привлекательная женщина, это ты сам видишь.