Делай, что хочешь - Елена Иваницкая Страница 31

– Как скажете. Но зачем по секрету?

Молчание в ответ. Он тоже помолчал, обдумывая, и, похоже, понял мои намерения как-то патетически.

– У нас многие благотворительствуют. Но все и всегда открыто. Кое-кто даже напоказ. А вы, значит, вот как. Да-да, понимаю.

Забавляясь, провозгласил: вовсе не благотворительствую и слов таких не знаю, а просто считаю своим долгом. Понял ли он, что это насмешка, или нет, но как-то рыскнул удивленным взглядом и спросил, какую сумму перевода и на какие цели я назначаю. Эта подробность была у меня обдумана. Пожалуй, на что-нибудь из общественно-полезного досуга, но хотелось бы с ним посоветоваться. Когда я назвал сумму, он дернул головой и надолго задумался. Меня уже досада взяла. Он начал осторожно:

– Взнос щедрый. Сразу за год вперед, да? Я бы вот что предложил, если вы не обидитесь. Получилось бы так: я немножко добавлю, и как раз хватит на пианино для школы. Через неделю-другую и привезут. Инструмент в школе есть, но старенький, дребезжащий.

Первым движением моим был обиженный и обидный отказ, но я сразу его прикусил и положил на стол конверт. Отличная мысль. Так и сделаем. Спасибо за помощь. Я рад, что в таком деле мы по-товарищески вместе. Он даже смутился. Обрадовано сказал, что сейчас принесет деньги, это полминуты, у него квартира здесь же при почте. И сразу все оформим.

Мне уже надоело. Не терпелось в локанду – узнать, кто приходил в мое отсутствие. Прощались сердечно. По-моему, чересчур. Он звал заходить, а я только на веранде гостиницы сообразил, что сам не ответил приглашением.

Солнце блеснуло в мелких фасеточных стеклах двери. Карло посмотрел диковато и сказал, что ящик отнесли. Приходил ли кто-нибудь, спрашивать было не нужно. Никто не приходил. И Андрес теперь не придет. Выиграв пари, он проиграл первенство в отношениях и даже попал от меня в зависимость. Забавно.

Поднявшись к себе и рассмотрев бланк перевода, понял, что широтой души щегольнул мой напарник. Добавив к сумме почти четверть, он не только не назвал себя, но и не написал, что пожертвование исходит от двоих. Отправителем значился Аноним.

К вечеру пустого дня Аноним оказался возле школы. Дверь стояла открытой. Почему-то потянуло войти. Взглянуть на старое пианино, что ли? А ведь именно так. Надо же. Когда я шагнул на порог, раздались тихие соль-минорные аккорды. Заиграли что-то странное. Сквозь приблизительные фантазии я с трудом узнал Шуберта. Свернув из короткого широкого коридора, я задел пустое ведро и чуть не споткнулся о брошенные поперек дороги щетки и тряпки. Ведро звонко застучало и покатилось. Три девочки вздрогнули, взвизгнули и уставились на меня, приоткрыв румяные губы. За громоздким, действительно, дребезжащим пианино сидела Анита с подружкой-близняшкой, а третья, такая же темноглазая, но постарше, повыше и пышного сложения, стояла над ними и любовалась на себя в зеркальце. Мгновенно спрятав его в карман фартука, она заулыбалась первая.

– Здравствуй, крошка Анита. Познакомь меня со своими подругами.

Черные глаза-вишни сердито заметались. Знакомить меня с другими красотками у крошки желания не было. Она стремительно сорвала косынку, перебросила на грудь косы, вскочила и затараторила. Ах, что ж вы не пришли, все уже готово, дедушка ждал, он и сейчас ждет, правда-правда, пойдемте скорей, я вас провожу к дедушке, уборку без меня начнут, ничего страшного.

Тоненькая подружка наклонилась над клавишами, толстуха же уверенно перебила.

– Без нее не начнем, а без нее познакомимся. Я Марго. Или Рита. Вам как больше нравится? – Пойдемте, дедушке надо с вами поговорить… – А еще меня называют Яблочко. Что вы на это скажете? – Дедушка велел вас найти, пойдемте. – А вечером будете на площади? Потанцуем. Я вас приглашаю. – Да помолчи ты! – А вы меня приглашаете?.. – Марго! – А вам сколько лет? Мне шестнадцать!

У Аниты щечки-персики полыхнули гневным румянцем. Она чуть слышно прошептала: «Вот же наглая!» – но взяла себя в руки и подбородком указала на третью подружку: «Она тоже Рита!»

– Что вы играли, красавицы?

– Такая песня грустная… – решилась тихонько ответить Рита-маленькая.

– А вы поете? – тут же вмешалась Рита-большая. – Когда мы с вами споем?

Но, оказывается, предстоял бенефис Аниты.

– Это моя песня! Мы с дедушкой недавно ездили за Реку. Да, я за Рекой побывала, а они нет. Там в гостинице музыкальный ящик. Красивый. Играет разное. И вот эту песню. Запомнила до капельки. И девчонок научила. Слова сама придумала! Ну, девчонки помогли. Самую чуточку. Хотите, споем? Мою песню?

– Очень хочу.

Не закоченевшая рука шубертовского нищего музыканта, а крепкие юные ручки начали великую мелодию. И три голоса завели любовные жалобы.