Суета Дулуоза. Авантюрное образование 1935 - 1946 - Джек Керуак Страница 31

Довольно лишь сказать, что мы прошли дальше на север, и вступили во фьорд лишь милях в 100 по широте к северу от северного кончика Исландии, и вошли в него, и прибыли на воздушную базу. Рабочие высадились и принялись за работу, из боковых лацпортов грузового трюма выволокли бульдозеры, люди сошли на берег с пилами, гвоздями, молотками, строевым лесом, электропроводкой, генераторами, виски, лавровишневой водой, гандонами, полными надежд, и давай сколачивать исполинское летное поле с исполинскими казармами на всех. Сторожевые катера Береговой охраны, числом два, что в ночную пору к нам присоединились, позвали нас на борт смотреть кино. Я имею в виду моряков с п/х «Дорчестер». Мы зашли к ним на борт, и сели на палубе, и посмотрели, как Стэнли встречается с Ливингстоном посреди Африки, не чего-нибудь. Помню, в этой картине моим сестре и матери всегда нравились ямочки у Ричарда Грина.

Затем мы с моряком по фамилии Дьюк сошли на берег под предлогом того, что нам хочется поесть в столовой для строительной бригады, что мы и сделали, но вот потом отвалили и полезли на ближайшую высокую скалистую гору. Нам все удалось. Полностью его звали Уэйн Дьюк. Изнуренный такой юноша, которого торпедировали у мыса Хэттарас, и следы шрапнели от взрыва он носил у себя на шее. Парень приятный, однако лихорадочная отметина трагедии до сих пор сквозила у него в глазах, и сомневаюсь, чтобы он когда-нибудь забыл про те трое суток, что провел на спасательном плоту и того мужика с кровавыми культями у плеч, который спрыгнул с плота в приступе мучений и покончил с собой в Каролинском море… И вот однажды в полночь, на заре, я стоял на безмолвной палубе, и глазел, и думал: «Что за дикая ядреная страна». Меж двумя боками круч вздымалась мерзлая заря, слои нежного цвета совершенно параллельными линиями тянулись от скалы к нависающей скале, и тут я услышал, как внизу, с ледяного поля поют белооблаченные дамы Гренландии, как будто из Берлиоза, или Сибелиуса, или даже Шостаковича… Призрачные неотступные ведьмы, ни единой женщины на 1000 миль окрест, вот мы с Дьюком и сказали, пошли залезем на эту сукинсынскую сопку. На том пари я спал до двух. Когда проснулся, парни поставили меня в известность, что я могу сойти на берег на баркасе, который туда-обратно каждые полчаса. Нас около сорока набилось в такую же лодку, какой десантники пользуются, делает пятнадцать узлов. Пока мы рассекали волны к берегу, армейский артрасчет начал свои учебные стрельбы из двухдюймовок в двух башнях, что перед мостиком на палубе стояли. Мы слышали БУМ выстрела, видели гейзер песка на дальнем северном пляже, быстро скользнули мимо большого сухогруза под названием «Лоцман Алкоа» (на котором везли все это дерево и алюминий) и мягко ткнулись в грубый новый пирс, построенный нашими строительными пятью сотнями пьянчуг, мелочь, сварганенную из непосредственной необходимости, понимаешь, и впервые за месяц – мы были на суше! К сожалению, не могу сказать, что это была «твердая старая добрая земля», то оказалась подстилка проседающего пружинистого мха, в основном – болото и речонка, нужно было прыгать с одной мшистой кочки на другую, пучки диких цветов, однако, приветствовали мой усталый морской взор, и я подумал о «Рододендроне». Уэйн Дьюк спросил, не согласен ли я пойти с ним в эту небольшую скалолазательную экспедицию… остальные парни все направлялись к склону луга посмотреть на озеро. Временами попадались признаки того, что рабочие начали рыть канаву, какие-то доски, бочки, они только принимались за виски, но я тебе так скажу, не успели они закончить, как прикончили летное поле Люфтваффе на Шпицбергене.