Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации - Александр Никонов Страница 31

Еще один примечательный факт. Несмотря на то что почти все американцы относят себя к той или иной конфессии, на деле регулярно посещают церковь, то есть являются практикующими верующими, всего 40 %. Много это или мало? Как посмотреть! Ведь все познается в сравнении. В традиционно католической Испании, например, лишь 13 % испанцев регулярно посещают церковь. (При этом общая тенденция в Испании та же: рост числа неверующих, при этом среди верующих преобладает категория старше 65 лет.)

Сразу хочу пояснить, почему в качестве критерия религиозности беру не религиозную самоидентификацию человека, а именно посещение им церкви и соблюдение обрядов. Потому что не нужно слушать, что говорит человек. Нужно смотреть, что он делает. Поскольку лапши на уши может навешать каждый — сказать, например, что он активно поддерживает благотворительность. Но сам в своей жизни ни копейки на благотворительность не пожертвовал. Ну, и какой он после этого благотворитель? Болтун и фуфло. Так вот, русская православная церковь лукавит, когда приводит цифру верующих по стране, называя на самом деле количество самозванцев. А верующий и назвавший себя верующим — две большие разницы.

Вот пример из той же Испании. Там в 2000 году католиками назвали себя 82 % граждан, а в 2010 году — 71 %. При этом, как я уже сказал, фактически подтверждают свои слова о реальном исповедовании веры только 13 %. И это еще сильно сказано, поскольку здесь приведена не цифра соблюдающих все религиозные заповеди и ритуалы, а учтены только те, кто дал себе труд хотя бы раз в неделю дойти до церкви. Так сказать, по облегченному варианту.

Теперь возьмем Россию. Здесь ситуация еще хлеще! В 2011 году «Левада-центр» провел опрос общественного мнения, согласно которому 72 % населения объявили себя православными. При этом только половина (55 %) этих «православных» заявляет, что верит в бога! Как вам такой оксюморон наших дней — неверующий православный?… А между тем этих неверующих церковь горделиво заносит в свои статотчеты, которыми тычет в нос кремлевским, обещая мощный электорат в обмен на преференции и налоговые льготы.

Ладно, отсмеявшись этой российской моде носить на себе православие, спросим: а сколько же россиян посещают церковь каждую неделю и совершают все положенные обряды? Такой цифры нет. Но известен процент верующих, посещающих церковь — 10 %. Это процент не от «православных», а от верующих в бога, потому что неверующим в церкви и делать-то, собственно, нечего. При этом половина из этих 10 % бывает в церкви только два раза в год — на Рождество и на Пасху. В остальное время господь как-то обходится без них.

Лицо российского «православного» вообще чертовски интересно. В существование рая, например, верит только 41 % «православных»; 93 % «православных» никогда не участвовали в приходской жизни. В общем, ситуация в России с религиозностью — примерно как в Европе. Демографическое поведение страны также соответствует «евронормам».

А теперь вернемся в США, поскольку нас интересует именно американский феномен. Мы пытаемся ответить на вопрос, как так вышло, что технотронная Америка превратилась в своего рода заповедник религиозности, и что позволило религиозности выжить в условиях современного мира. Не произошли ли в этой религиозности некоторые мутации мимикрического характера, которые позволили ей незаметно проскальзывать в механистических роботизированных джунглях постиндустриализма? Произошли! Американская религиозность, несмотря на всю свою первобытную детскость, имеет другой «запах» и характер.

Америка — страна очень конкурентная, что и превратило США в супердержаву. Эта конкурентность вовсю работает и на религиозном рынке. В США одних только баптистских церквей как самостоятельных организаций более 15 штук, православных церквей — 14, а вообще всяких религиозных контор — тысячи. И все они конкурируют за клиентуру. Американские священники гастролируют, выступают, смешат публику, ведут радио- и телепередачи, заманивают в свою лавку. И потому, при всей серьезности отношения к религиозному товару, где-то в глубине американской души сидит идущее от товарного рынка понимание, что продавцов на рынке много и клиент — король, а потому может выбирать, куда нести свои деньги и свое внимание. Поэтому американцы довольно часто меняют веру, переходя в другую церковь. Треть американцев исповедуют не ту религию, которую исповедовали их родители. И чаще всего склонны менять веру именно те американцы, которые и составляют «американский дух» — белые (40 %), в то время как более бедные и «более цветные» (негры, латиносы) делают это реже.

А что вы хотели? Американцы очень уважают свободный выбор! Выбор для янки — второй бог. Отсутствие выбора — почти ад, социалистический кошмар. Выбор всегда должен быть! При этом со времен основания США в стране декларирована и строго соблюдается свобода совести, которую американцы чтут не меньше свободы выбора, тем более, что в данном случае это одно и то же.

Свобода совести есть нормальная установка демократического государства. И наряду с ней американцы не мыслят себе нормальной жизни без прочих демократических установок и демократии вообще. Исследования, проведенные институтом Гэллапа, показали, что отношение американцев к демократии тесно связано в их душе с верой в бога. Они идут рука об руку, и более 60 % американцев считают, что демократия без веры в бога невозможна. Вероятно, это идет от мысли, что раз господь создал людей равными, над ними не может быть никакого монарха, а значит, выборность (тот же почитаемый выбор, только в политике) является единственно приемлемой формой правления.

При этом, исходя из свободы выбора религии как внешней формы богопочитания, американцы в массе своей полагают, что избранный политик не должен в своей политической деятельности руководствоваться принципами своей личной веры — например, библейскими установками. Так считает почти половина верующих. Больше того! В условиях, когда быть атеистом в Америке вызывающе неприлично (во сто крат хуже, чем гомосексуалистом), 33 % американцев заявили, что проголосовали бы за кандидата, который не верит в бога. Поэтому в условиях современной религиозной Америки запросто можно встретить политика, который будет поддерживать аборты или однополые браки из политических соображений, будучи при этом, как ревностный христианин, их убежденным противником. Вера отдельно, реальный мир отдельно.

О том, насколько отличается американская религиозность от нашей, лучше всего расскажут наблюдения пожившего в Америке русского верующего блоггера, как-то попавшиеся мне в Интернете:

«Из личного опыта знаю, что протестант западный и протестант из наших людей, это два разных протестанта. Я часто и много общался с так называемыми „сектантами“. Некоторые наши протестанты в разговоре со мной часто нервничали и вели себя не свойственно протестантской культуре, то есть агрессивно. Общаясь как-то с американцами-протестантами в разговоре про историю Библии — откуда она появилась и почему протестанты принимают „Канон священных книг“, который, собственно, и есть Библия, а остальные каноны не принимают и почему решения соборов не признают, — в общем, рассказывая все то, отчего многие протестанты из наших теряют контроль и начинают заметно нервничать, я не раз наблюдал, что американцы даже бровью не ведут. Они совершенно спокойно и невозмутимо мне отвечают: мы вам, православным, очень благодарны за Библию и помолимся о вас Богу, но мы…