Нежный bar - Дж. Р. Морингер Страница 31

Томми подвел меня к навесу для игроков и попросил посидеть там, а он, дескать, скоро вернется. Я присел на краешек скамейки рядом с другими игроками. Поздоровался. Игроки не ответили. Я сказал, что мне разрешили побыть здесь, потому что мой друг — начальник службы безопасности. Игроки промолчали. Томми вернулся и сел рядом. Я пожаловался ему, что игроки на меня сердятся.

— Вот эти? Они из Пуэрто-Рико. Но абла инглес, пацан. Теперь слушай сюда. Я посмотрел всюду. Обшарил все углы. Кто-то видел, как Сивер собирал улетевшие за границу поля мячи, но его там больше нет. Поэтому придется оставить эту затею, ладно? Я покажу тебе раздевалку «Метс», а потом отведу обратно.

Он провел меня через дверь в углу под навесом. Мы повернули по коридору и вошли в раздевалку, где пахло почти как в «Диккенсе» — ментолом, тоником для волос и «Брютом», — и когда я искал шкафчик Намата, я почувствовал, как Томми схватил меня за плечо.

— Хочу тебя кое с кем познакомить. — Томми кивнул головой в сторону двери. Я повернулся.

Сивер.

— Ну, что у нас тут? — спросил Сивер.

— Мяч.

Сивер взял его. Я смотрел, как на уровне моих глаз подергиваются и напрягаются мышцы на крупных предплечьях Сивера, пока тот водил ручкой по мячу. Я уставился на номер «41» на его груди, чуть выше моей головы. Когда он вернул мне мяч, я попытался поднять глаза, но не смог.

— Спасибо, — пробормотал я.

Сивер вышел и пошел по тоннелю.

— Какой же я идиот! — сказал я Томми. — Я даже на него не посмотрел.

— Что ты говоришь? Ты был чрезвычайно вежлив. Настоящий джентльмен. Я очень горжусь тем, что представил тебя.

Возвращаясь на трибуны, я нес свой мяч, как птичье яйцо.

— Ну что? — спросил дядя Чарли.

— Миссия выполнена, — ответил Томми.

Они посмотрели друг на друга с глубокой нежностью.

Джо Ди изучил мой мяч, осторожно взяв его с обеих сторон. Мне хотелось обнять его за то, что он так аккуратен, не то что Пат, которая вертела мяч и трогала руками так, будто это снежок.

— Кто такой, черт возьми, этот Джейсон Гори? — спросила она, разглядывая подписи.

— Это Джерри Гроут. Любимый кетчер Сивера.

— А Ванда Маркс?

— Это Вилли Мейз.

— Он все еще играет? Я думала, он ушел из спорта.

— Он ушел. Он тренер. Ездит на розовом «кадиллаке».

— Он Вилли Мейз или Мэри Кей?

Начался матч. «Метс» в тот день играли ужасно, и всякий раз, когда они делали что-нибудь не так, дядя Чарли подзывал разносчика пива. Он также внимательно следил за доской, на которой показывали счет в других матчах по стране, и ни один из них не шел так, как бы ему хотелось. Пат надоело смотреть на «Метс». Она сказала, что пойдет выберет сувениры для сына. Прошло три подачи, а она так и не вернулась, и дядя Чарли отправился ее искать. Он вернулся один.

— Исчезла.

— Проголодается — вернется, — утешил его Томми.

— Или когда пить захочет, — поддержал Джо Ди.

У дяди Чарли был неудачный день, и я чувствовал себя виноватым потому, что для меня-то этот день оказался одним из лучших в жизни, и потому, что именно я уговорил его поставить на «Метс». Чтобы отвлечь дядю от игры и исчезновения Пат, я засыпал его вопросами. Похоже, это сработало. Он оживленно объяснял мне все нюансы бейсбола — хит энд ран, [38]двойные замены, стратегически пропущенные удары, как рассчитать среднее количество отбитых мячей и среднее число пробежек. Он также познакомил меня с тайным языком бейсбола. Вместо «все базы заняты» он учил меня говорить «все мешки пьяные». Вместо «дополнительные иннинги» он говорил «бонусное время». Питчеры назывались «крутящими», игроки нападения были «утками на пруду», кетчеры — «орудиями невежества». Он даже похвалил мой выбор кумира.

— Этот чертов Сивер просто Рембрандт, — сказал он, и я был доволен, потому что понял сравнение благодаря «Минутным биографиям». — Гроуту нужен мяч во внешнем углу — Сивер подает туда мяч. Легкий мазок краски. У Сивера шестидесятифутовая кисть. Сечешь?

— Секу.

Даже Рембрандт не смог спасти дядю Чарли от горькой участи. Когда «Метс» возобновили атаку, Чарли немного повеселел, но потом «Филлис» собрались с силами и заполнили все базы.

— Мешки пьяные, — сказал я, пытаясь ободрить его, но бесполезно.

Отбивающий игрок «Филадельфии», Грег Лузински по прозвищу Бык, неспешно прошел к «дому». Он выглядел как Стив в софтбольном матче — мужчина среди мальчишек.

— Гусь, — начал Джо Ди, — я не знаю, как тебе это сказать, но я чувствую, что приближается решающий удар.

— Прикуси свой долбаный язык.

Лузински забил фастбол по внутренней верхней зоне в сторону левого поля. Мы вскочили на ноги и проводили глазами мяч, который ударил по дальним стойкам с громким шлепком.

— Я неправильно живу, — заметил дядя Чарли.

— У меня просто было предчувствие, — объяснил Джо Ди, пожимая плечами.

— Сукин сын! — воскликнул дядя Чарли. — Если бы я не попал на такие бабки, я бы восхищался твоим даром предвидения. Ты, наверное, медиум. Ты не возражаешь, если я скажу «медиум»?

Вечером «Метс» играли лучше. Вначале они даже вели в счете, и дядя Чарли воспрял духом. Но «Филлис» опять собрались и лидировали до конца игры благодаря хоумрану Майка Шмидта. Дядя Чарли курил не переставая и подзывал разносчика пива, а я представлял, как тают пачки пятидесятидолларовых и стодолларовых купюр на его столе. По окончании второго матча мы отправились на поиски Пат, которую не видели уже часа три. Мы нашли ее в бельэтаже. Она смеялась и пила пиво с компанией полицейских. Когда мы шли к машине, Пат наклонилась ко мне, похвалила за хорошие манеры и сказала, что мама, должно быть, очень гордится мной. Я знал, что она не слишком хорошо себя вела. С утра мне казалось, что меня повысили, но на самом деле повысили Пат, а она не использовала эту возможность. Но она все равно мне нравилась, и я жалел, что не могу по-настоящему ее поддержать. Она оказалась тяжелее, чем я думал. Я бережно нес свой мяч с автографами и тащил Пат. Потом дядя Чарли забрал ее у меня. Он обвил ее руку вокруг своей шеи и повел ее к машине, как солдат, ведущий раненого товарища к санитарному пункту.

Когда мы вскоре узнали, что Пат больна раком, я вспомнил, как нежен и терпелив с ней был дядя Чарли в тот момент. Я не понимал, как сильно дядя Чарли заботится о Пат — никто из мужчин не понимал, — пока она не заболела. Он переехал к ней, кормил и мыл ее, читал ей, делал инъекции морфина, а когда она умерла, дядя сидел на дедушкиной кухне, его тело содрогалось от всхлипов, и дедушка укачивал его, обняв.