Небо №7 - Мария Свешникова Страница 31

Я вышла со своим подносом на улицу и села за столик. Люди за соседними столиками кидали голубям дольки картошки по-деревенски. Я расправила бумагу и уже нацелилась откусить аппетитный кусочек чизбургера, как прямо на мой поднос сел голубь и начал клевать картошку, за ним прилетел второй, третий. Один из них, не стесняясь в крыловыражениях, начал лопать чизбургер прямо с моей руки. Я пыталась спасти хотя бы роял де люкс, лежащий по соседству.

Тщетно.

Я просила общество прийти мне на помощь. Общество веселилось и радовалось, но никто не спешил спасать меня. Что нужно этим людишкам? Хлеба и зрелищ, а точнее чизбургер и посмотреть, как другой остался без хлеба насущного.

На последние деньги я купила бутылку «Бонаквы» и хот-дог по соседству. Села на лавочку на автобусной остановке и прождала маму около двух часов. Так противно и мерзко мне не было давно.

Мама сняла блокировку с дверей, и я впрыгнула в чуть прокуренный ментолом воздух.

— Поехали в Абрамцево!

— Только не к Нонне! — испуганно умоляла я мать одуматься.

— Да не к Нонне — там есть неплохой ресторанчик «Галерея».

— Я думала, что это ресторан на Страстном бульваре. Ты ничего не путаешь?

— Ну там еще одна «Галерея», не такая мажорская, без Венгерова и Федорова, устраивающих пьяный дебош.

— Мне все равно — я хочу есть!

Я поведала маме отвратительную историю ночи.

— Подожди еще пару дней. Уйти ты всегда успеешь. По крайней мере, не делай ничего, пока точно не разберешься, что произошло.

На сытый желудок думается действительно лучше, да и события воспринимаются спокойнее. МММ позвонил мне и просил прощения за случившееся, обещал приехать в самое ближайшее время и все объяснить, спрашивал, почему я не взяла деньги, которые он оставил на тумбочке возле кровати, и просил не утруждать маму везти меня.

Прибыл очень быстро, как будто пробок не существует и в помине, но при матери говорить не стал — для меня это был не самый лучший знак.

— Вчера Ника во время выступления сломала ногу. Всю ночь ее оперировали, вставили шурупы, потом она тебе сама все расскажет…

— Она мне расскажет?

— Да, она дома. Пока ее мама в Уральске, она будет жить с нами. Я попрошу тебя ухаживать за ней, пока я буду на работе, очень прошу. Я понимаю, что для тебя будет сложно, но ради меня постарайся пересилить себя, ладно?

Он потеребил меня по голове, как будто мы решили плевую проблему, вроде выбора фильма на вечер.

— Как долго ее мама будет в Уральске? — пыталась я оценить масштабы катастрофы.

— Вернется через пару недель.

Пару недель???

— У нее что, нет друзей, которые могли бы ей помочь?

— Есть. Это я.

— Только сегодня ты сам, я так же, как и ты, не выспалась, у меня голова кружится, а с завтрашнего дня я вся в Никином распоряжении, — от неимения выбора я шла на уступки.

— Эй, ты же вроде спала, когда я уходил?

— Вроде.

Тут Макс понял, что я слышала все, и понял, как сильно переживала. Почувствовал себя говном, но вида не подал.

Ника лежала в гостиной и смотрела телевизор, на ней была ночная рубашка и свитер МММ, диван был разложен, на нем постелено свежее белье, взбиты подушки. Она пила чай, улыбалась, извинялась, хлопала заплаканными глазами. Она имела право утыкаться в его шею с их общими воспоминаниями, могла говорить без умолку о том, через что они прошли, а я — только слушать.

— Привет! — сказала она почти шепотом.

— Как ты? — я спросила у нее, сев на пол рядом с диваном. — Хочешь чего-нибудь?

— Хреново, если честно. Хочу сдохнуть.

У нас с Никой было одно общее — мы обе стояли на черте слома жизни. Что за ним, ни одна из нас не знала. Но это странное чувство незнания, как жить дальше, и зависимость от одного и того же мужчины сводили с ума и заставляли жить, что было главным в данной ситуации.

Я пошла спать. Снова ворочалась, Макса не было, он сидел с Никой и уговаривал ее сделать правильные выводы и не отчаиваться. Повторял, что он рядом.

Рядом с НЕЙ.

Голова была ватная от отсутствия нормального сна уже третьи сутки, от событий и вегетососудистой дистонии из-за смены погоды. Я спустилась вниз, чтобы взять воды и запить таблетку, Ника лежала, уткнувшись в Макса, и плакала, он гладил ее по волосам, нежно и проникновенно.

Мне хотелось вызвонить Друга из Бронкса и заняться тем же самым, кому еще можно вырыдать все накипевшее и наболевшее при температуре кипения — только лучшему другу.

* * *

Мне бы накапать пару десятков капель дождя, разбить их об оконное стекло. Я не верю больше в идеальных! Если бы тот самый идеал существовал — его бы разобрали на органы. Искать МММ, который был со мной еще вчера, нужно среди металлолома.

В нашем возрасте сердце уже всегда б/у.

Пойду поищу любовь в мусорке. Но и там ЕЕ бинты, ЕЕ салфетки, огрызки и даже первый в ЕЕ жизни окурок.

Может быть, есть люди, которым не дано быть счастливыми? Может быть, я в списке этих людей? Расскажите, как оттуда самоудалиться?