Книга судьбы - Паринуш Сание Страница 31

Я покраснела и уставилась в пол, но Мансуре упорно продолжала:

– Смотри, братец. Смотри, какую мы тебе отыскали красивую девушку. Ты бы хоть спасибо сказал.

– Премного обязан, – рассмеялся Хамид.

– Да что с вами такое? – надулась Манижэ. – Ведете себя так, словно никогда раньше среди людей не бывали!

И она вышла из гостиной, а мать сказала:

– Не трогайте ее. Она ведь всегда была у брата любимицей, вот и обижается теперь. А я так счастлива! Как увидела вас вдвоем, камень с души свалился. Благодарю Аллаха сто тысяч раз. Теперь я могу исполнить свой обет и побывать у дома Божьего.

Вошел отец Хамида, и мы все поднялись ему навстречу. Он поцеловал меня в лоб и ласково заговорил:

– А, госпожа новобрачная! Как поживаете? Надеюсь, мой сын не слишком вам досаждал?

Я покраснела, опустила глаза и тихо ответила:

– Нет-нет.

– Если вздумает вас обижать, жалуйтесь мне. Я так ему уши надеру, что никогда больше вас расстраивать не посмеет.

– Папочка, только не это! – рассмеялся Хамид. – Ты нас так часто за уши драл, что мы все теперь длинноухие.

Когда мы прощались, его мать отвела меня в сторону и сказала:

– Послушай, дорогая, с древности известно: отношения в браке устанавливаются в первую же ночь. Стой на своем. Не спорь с ним, действуй лаской, добрым настроением. Ты сумеешь подобрать ключик. Ты ведь женщина. Кокетничай, обольщай, дуйся, очаровывай – главное, не позволяй ему задерживаться допоздна по вечерам, а с утра вовремя снаряжай на работу. Сделай так, чтобы друзья исчезли из вашего окружения. И, помоги Аллах, старайся поскорее забеременеть. Не давай ему передышки. Появится у него пара детишек, он и забудет о своих глупостях. Будь решительнее, прошу тебя! По дороге домой Хамид спросил:

– О чем мама говорила с тобой?

– Ни о чем – просила заботиться о вас.

– Знаю: заботиться обо мне так, чтобы я перестал общаться с друзьями. Верно?

– Что-то в этом роде…

– И что ты ответила?

– А что я могла ответить?

– Надо было сказать: разве я страж в аду, чтобы отравлять человеку жизнь?

– Как можно такое сказать матери своего мужа, да еще в первый же день?

– Спаси нас Аллах от старорежимных женщин! – простонал он. – Они искажают само понятие брака, они считают жену кандалами на ногах мужчины, в то время как суть брака – товарищество, сотрудничество, взаимопонимание, равенство прав, умение считаться с желаниями друг друга. Или ты считаешь, что брак должен быть чем-то иным?

– Нет. Вы абсолютно правы. – И я мысленно восхвалила его мудрость и бескорыстие.

– Терпеть не могу, когда женщина пристает к мужу: “Где ты был, с кем ты был, почему поздно вернулся?” В нашей среде мужчины и женщины имеют равные, конкретно сформулированные права, и ни один из супругов не вправе вязать другого по рукам и ногам или заставлять его делать то, чего тот не хочет. И права допрашивать и доискиваться тоже ни у кого нет.

– Замечательно!

Яснее и выразиться было невозможно. Мне вовеки запрещалось спрашивать: где, с кем, почему… Но в ту пору это, по правде говоря, меня и не волновало. Ведь Хамид был намного меня старше, образованнее, взрослый, опытный мужчина. Конечно же, ему виднее, как надо строить жизнь. Какая мне разница, что он делает и куда идет? Довольно и того, что он верит в равные права для женщин и позволит мне закончить школу, заниматься тем, чем я хочу.

Мы вернулись домой поздно вечером. Ни слова не говоря, он взял подушку и простынь и приготовил себе ложе на ночь. Мне стало не по себе. Неудобно спать на кровати и чтоб такой хороший человек спал на полу. С минуту я поколебалась, потом сказала:

– Нет, так неправильно. Ложитесь в постель, а я буду спать на полу.

– Нет, мне и тут неплохо. Я могу спать где угодно.

– Но я привыкла спать на полу.

– И я тоже.

Я прошла в спальню, однако про себя недоумевала, долго ли мы сумеем так прожить. Я не чувствовала к нему ни любви, ни влечения, но была у него в долгу и сознавала это. Он спас меня из родительского дома и оказал мне величайшее благодеяние, позволив вернуться в школу. А то отвращение, которое преследовало меня в первую брачную ночь при одной мысли, что чужак дотронется до меня, – то чувство куда-то делось. Я вернулась в холл, встала над ним и позвала:

– Пожалуйста, приходите и ложитесь в свою постель.

Он глянул на меня пристально, испытующе. С легкой улыбкой он протянул руку, я помогла ему встать, и он лег в постель – как мой супруг.

В ту ночь, после того как он крепко заснул, я еще долго плакала, часами расхаживая без толку по дому. Я не понимала, что со мной творится. Не могла отчетливо мыслить. Просто было грустно.

Через несколько дней явилась с визитом госпожа Парвин, как обычно, очень взволнованная.

– Жду-дожидаюсь, чтобы ты пришла повидать меня, а ты не идешь, вот я и решила сама наведаться и посмотреть, как ты.

– У меня все хорошо!

– А что он? Не слишком тебе досаждает? Расскажи, как ты перенесла первую ночь? Ты была в таком состоянии, я уж боялась, выдержит ли твое сердечко!

– Да, тот день был ужасен. Но он все понял. Увидел, каково мне, ушел и дал мне спокойно выспаться.

– Ого! Какое великодушие! – изумилась она. – Слава Аллаху! Ты себе не представляешь, как я волновалась. Теперь ты убедилась, какой это разумный человек? А если бы ты вышла замуж за того мясника Асгара, Аллаху одному ведомо, что бы он с тобой сотворил. Значит, в общем и целом ты довольна?

– Да, он прекрасный человек. И семья у него очень хорошая.

– Благодарение Богу! Вот видишь, это совсем не то, что прочие твои женихи.

– Да, и за это я очень вам обязана. Я только теперь понимаю, сколь великую услугу вы мне оказали.

– О, полно! Пустяки!.. Ты хорошая девушка, ты им понравилась и, слава Аллаху, с тобой теперь все будет в порядке. Тебе повезло. Мне, злосчастной, не выпало такой удачи.

– Но ведь и вам неплохо с Хаджи-агой, – заметила я. – Бедняга предоставляет вам делать все, как захотите.

– Ха! Это сейчас, когда он стар и болен и лишился сил. Ты понятия не имеешь, что за хищник это был, как он набросился на меня в первую ночь, как я дрожала и плакала, как он меня избивал. В ту пору он был богат и все еще думал, что если женщина не понесла от него, так причина в ней. Крупная шишка, самовлюбленный, никто ему не указ. Что он со мной творил – об этом и сказать нельзя! Только хлопнет дверь, он вошел – меня сразу дрожь пробирала от макушки до пяток. Я была ребенком, я его до смерти боялась. Но Аллах милостив! Он разорился, потерял все, и врачи сказали ему наконец, что он не может иметь детей. Тут-то шарик иголкой и прокололи, весь воздух вышел. За ночь он постарел на двадцать лет, все от него отвернулись. А я к тому времени стала старше, набралась сил и смелости. Я могла побороться с ним, могла и уйти от него. Теперь-то он боится, как бы я его не бросила, вот и не перечит ни в чем. Пришла моя воля, да только где моя юность и красота? Все он у меня отобрал, ничего не вернуть…