Бывший сын - Саша Филипенко Страница 31

— Вам зал для курящих или некурящих?

— Мне все равно, — ответил Франциск.

— Нам тоже все равно, поэтому примите решение.

Ребят посадили у окна. За соседним столом обедал крупный человек. На протяжении всего обеда он говорил по телефону: «Ну? Ну? Ну и хуля? И че, бля? Епт твою мать — не еби вола в живот! Я же тебе, бля, все объяснил! Да мне похуй — я жру вообще!».

Последовав примеру соседа, друзья заказали солянку и жареные пельмени — фирменное блюдо «Дурмана».

К большому удовольствию друзей, в скором времени мужчину вызвали по какому-то чрезвычайно важному делу и увезли на машине с номерами «МI». На мгновение воцарилось спокойствие. Официантка нехотя убрала стол и тотчас усадила за него большую шумную компанию. Около десяти человек. Парни и девушки, все как один студенты. Ребята что-то шумно обсуждали, пока один из них не сказал: «Ну все, давайте играть! Кто начинает?» — «Пусть Аксак или Рамзес начнут», — сказала девушка, на которую Стас тотчас положил глаз. Парень, которого в компании называли Аксаком, начал.

— Во что они играют? — наклонившись над столом, спросил Циск.

— В самую популярную игру современности.

— Как она называется?

— Абсурд. Они играют в абсурд.

— В чем смысл?

— Смысл предельно прост! Каждый участник рассказывает одну абсурдную историю. И так по кругу. Рассказал — передал ход другому. Тот, у кого закончились истории, вылетает. Ты послушай — это чрезвычайно занимательно, а я пока схожу руки помою.

— Мне тоже надо руки помыть!

— Ну, сходишь после меня, ты послушай, это правда интересно!

— Не помню город, не буду врать, — начал Аксак, — но история подлинная! Вы сможете проверить! В общем, один предприниматель, германт, открывает завод по производству колбасных изделий. Дела идут хорошо, местным жителям очень нравятся его продукты. В общем, все очень довольны… за исключением директора государственной фабрики, которая всю свою историю производила колбасу из туалетной бумаги. Директор понимает, что если срочно не предпринять меры, завод окончательно закроется, а его уволят. Да что там скоро, завод уже стоит. Производимые заводом кости никто не берет. Конечно, директор не думает о том, чтобы начать делать хорошие продукты. Нет! К чему? Он мыслит глубже! Нужно закрыть германта! Правильная, чиновничья мысль. Но как? Как убрать германта? Все нормы соблюдены. Изделия соответствуют госту. Все честно, все по закону. Люди довольны, государство получает налоги. Чиновник подключает целую группу специалистов. Над закрытием производства работает команда настоящих профессионалов своего дела, которая в конце концов находит выход. Гениальный ход! Мне кажется, вы должны засчитать мне эту историю за две!

— Да рассказывай ты уже!

— Короче, после очередной проверки оказывается, что сосиски германта лучше госта! Лучше — значит, не соответствуют госту. Логично? Логично! Завод закрывают и германт, потеряв несколько миллионов, возвращается домой.

— Принято. Серж, твой ход!

— У меня история попроще, но все же я смею надеяться, что и она позволит мне продолжить круг. Итак, президент в очередной раз устраивает для своих чиновников спортивное состязание. На этот раз решено играть в футбол. Всем известно, чья команда победит, но ведь главное — участие! Всем высокопоставленным чиновникам велено явиться на стадион в обязательном порядке. Единственная уважительная причина — смерть. Команды разных министерств готовятся проиграть в нужный момент, а пока он не наступил, проверяют амуницию и завязывают шнурки. Все так волнуются, что у многих подскакивает давление. Шутка ли, на поле будет не какой-нибудь там король футбола, а сам президент! И вот один из чиновников, занимающий в министерстве должность начальника управления, наклоняется, чтобы завязать шнурки, и умирает. У старика гипертонический криз. Врачи уже много лет запрещают ему любые физические нагрузки, но он так боится потерять работу и остаться на одной почетной пенсии, что приходит на свой первый и последний в жизни футбольный матч.

— Засчитано! Следующий!

— Раз уж речь зашла о спорте, я подхвачу. На этот раз команда президента выходит на лед. Впрочем, нет, я должен рассказать предысторию. Перед матчем президент запугивает всех соперников: «Если кто-нибудь из вас будет поддаваться моей команде, уволю!». Тренер одной из команд-соперниц воспринимает слова президента буквально и настраивает своих подопечных так, что они с легкостью обыгрывают команду президента. Казалось бы, желание главы государства удовлетворено, но… как бы не так! На следующий день профессиональный хоккейный клуб, в котором работает горе-тренер победившей команды, вероятно, желая доказать свою привязанность президенту, расторгает контракт с бесстрашным специалистом.

— Да, я слышал об этой истории! Более того, абсурд заключается еще и в том, что президент приказал вернуть тренера на его пост, и его вернули!

— Ну как? — с улыбкой спросил Стас.

— Они ведь просто рассказывают анекдоты, да?

— Нет! В том-то и дело! Принимаются лишь настоящие истории.

— Тогда я узнал много нового… особенно о спорте…

— О! Спорт теперь — наше все! Гуляць у хаккей наш казачны лёс! Я не знаю, рассказывали ребята или нет, но в сентябре 99-го, как раз через несколько месяцев после того, как с тобой случилась трагедия, начался отборочный цикл чемпионата континента. Мы играли против соотечественников Гамлета, которые только что наделали шума на прошедшем чемпионате мира. Все билеты раскуплены. Вокруг стадиона толпились десятки тысяч людей, но не все из тех, у кого на руках были билеты, смогли попасть на стадион.

— Поддельные квитки?

— Нет, что ты! Дело совсем не в этом. На стадион просто не пускали людей в белых майках.

— В смысле?

— В прямом!

— Чем они это объясняли?

— Ничем! Просто, если ты пришел на матч в белой майке, — либо раздевайся и бросай свою майку в кучу, либо уходи. Перед каждым сектором была гора белых маек, которые люди демонстративно бросали под ноги милиции.

— Ну а потом-то выяснилось, почему милиция так себя вела?

— Нет! Они же ничего не объясняют! Я думаю, они боялись, что на стадион придет большое количество людей в белых и красных майках, а потом все начнут меняться местами и получится большой, ненавистный президенту, бело-красно-белый флаг. Только этим я могу все это объяснить.

— Да… похоже на правду.

Оказавшись дома, Франциск вытащил кресло на балкон. Много лет назад, возвращаясь домой, он часто так поступал. Говорил бабушке, что здесь лучше делаются уроки. Франциск утопал в кресле и часами разглядывал крыши соседних зданий. Теперь не было заданий, не было бабушки, не было родного балкона, но в остальном все было как прежде. Те же декорации. Вид не изменился. Разве что немного сдвинулся из-за переезда. Франциск смотрел на соседние дома и думал о том, что за десять лет большой и мужественный город его детства не смог восстать против одного-единственного человека. «Город розенкранцев и гильденстернов, все мы здесь, похоже, персонажи второго плана, и все мы, кажется, не очень-то связаны с сюжетом. Если все, что рассказывает Стас, правда, если даже половина из того, что он сегодня обрушил на меня, правда, мы никогда ничего не сможем изменить». Разглядывая театральную академию и фрагмент проспекта, Франциск думал о том, что, возможно, прямо сейчас в одном из соседних дворов проводят обыски, изымают технику и жесточайше наказывают неугодных режиму людей. За последнюю неделю Франциск много слышал об этом, но только теперь смысл историй дошел до него.