Я люблю время - О'Санчес Страница 31

– Не-ет…

– Как закончим разговор – сразу ему позвони и объясни. Вот его домашний телефон. Займешься делом и оно тебя отвлечет. Пока дозвонишься, пока втолкуешь – а я как раз и подъеду. И еще… Слышишь меня?

– Да. Слы…-ы-ышу-уу-у…

– Солнце – это Ладо! От него имя Лада, слово «ладно» и блюдо оладьи. Скажи вслух: Ладо. Скажи.

– Зачем?

– Скажи.

– Ладо.

– Еще раз.

– Ладо.

– Теперь: оладушек. Быстро скажи!

– Оладу…шек. А зач-еем?…

– Оладушек. Лады. Повтори пару сотен раз то и другое, и я уже у тебя. Но сначала позвони Велимиру и объясни ему, как проехать к тебе. Адрес тот, что ты нам вчера давала?

– Да. Как выйдешь из метро – сразу надо свернуть, не дох…

– Найду, может, я на моторе подъеду. Жди, я уже бегу, дорогая.

Некогда было выдумывать что-нибудь более сложное, сойдет и простейшее: полузаклинание на «ладо». Филарет знал, что его рецепт подействует: девушка в таком состоянии, что готова ухватиться за любую соломинку, а уж он постарался, добавил убеждающего рокота в голос, а спокойный басок прямо в ухо – отличная подкладочка под заклинание. Заодно и разговор с Вилом не даст ей панику продолжить: голос в трубке – словно кто-то рядом, очень хорошо страх отгоняет, а девчонка крепко напугана. Странно, Вил, вроде бы, действительно ни при чем и у нее не ночевал… Что же такое происходит на белом свете? Все как-то непонятно в эти дни… Но не может же все всегда катиться гладкими буднями, и так уж было тихо в последние годы. События – они ведь для того созданы, чтобы волновать, волны нагонять, начинаться и заканчиваться… Может, хватит гостить в этом шумном месте? Пора бы и без людей подышать, душой повеселиться в обнимку с землей и небесами… Нет, прежде надобно разобраться с насущным, а после уже размышлять о вечном. Думай, не думай – а пока непонятно без аргументов и фактов… Стало быть, наша работа в их целенаправленном сборе и основательном осмыслении. И на острова просто необходимо сегодня съездить, не то следок растает, и так уж слабенький.

Таксомоторы в новостройках, да еще в такую рань, – редкость, и Фил без колебаний нырнул в первую попавшуюся маршрутку: любая до метро домчит, а уж с этим номером – точно, ей по меню положено. Он первый пассажир, и это очень даже вовремя.

– Друг! Время не терпит отлагательств. Скачи до заставы и никого не подбирай, не тормози. Вот полторы сотни, чтобы план не пострадал. Устраивает? – Водитель цапнул было бумажки и отчего-то заколебался…

– У меня же не все до метро едут.

– Ну и что?

– А то… Оборот за одну ходку получается больше, чем одна кабинонаполняемость.

– Понял. Будешь ехать быстро… споро сделаешь ходку – накину полтину на водку: дополню еще полтарь, на дополнительную наполняемость. По полной программе. Вперед!

– Все, едем! И… что за пожар такой? – Водитель лихо вертанул рулем вправо, подрезал «газона», обогнул автобус и даже прыгнул на желтый свет, демонстрируя усердие. Но поперечная улица была пуста, и Фил этого как бы не заметил. Водитель источал странное, совсем не дежурное благорасположение к седоку, словно бы… Как если бы они встречались и общались прежде. Но Филарет готов был поклясться, что никогда ранее он не был знаком с этим человеком. Да, человеком, ничего иного в нем не ощущается.

– Тороплюсь на работу, а в чем ваш вопрос?

– Да так… Сколько я вас вожу до метро и обратно – первый раз вижу, чтобы вы спешили. Обычно вы на маршруте где-то около девяти утра, а сейчас начало восьмого. Плюс – небриты, тоже первый раз вижу.

А-а, как просто. Вот зараза… Ездишь так, ездишь, а тебя, оказывается, знают и все подмечают. Что ли стереть ему из памяти ненужные подробности чужой жизни? Нет, покамест это никому и никак не мешает – пусть помнит, авось пригодится.

– Да вызов срочный, бывает… Припечет – так и не до бритья, лишь бы вовремя успеть.

– Бывает, эт точно. – Водитель пустился рассказывать о срочных вызовах на прежней работе, а Филарет молча кивал головой, время от времени искоса поглядывая на водителя, чтобы тот чувствовал, что его слушают.

– Оп! Я здесь выйду. Держите полтарь, живодер! Но – быстро довез, огромное тебе спасибо! Кабинонаполняемость! Бедная местная культура…

– Да… – дверца хлопнула и водила ничего оправдательного не успел сказать в ответ и вздохнул. День начался и неплохо начался: на таких скоростях он, считай, первого круга еще и не делал, а пара сотен – уже есть, свои, не нарисованные… Еще бы подхватить на обратном пути пару-другую седоков – и можно будет успеть вписаться в свою же очередность.

Филарет быстро провел рукой по щеке, по подбородку, по другой щеке, потер горло – рука занемела от торопливых усилий, стала холодная и неуклюжая как полено, но зато все теперь чисто, не каждый парикмахер выбреет с таким качеством. И по эскалатору ползти некогда: на старт! Простые граждане выплеснули бы немало эмоций, доведись им усмотреть обычным своим человечьим зрением, как здоровенный мужик, молодой, прилично одетый, стриженой головой вперед, лицо на предплечьях, лежа, скользит, словно торпеда, мчится вдоль эскалаторной ленты вниз по пандусу, в узком проеме между сводом стены и резиновым поручнем эскалатора. Главное – внизу вовремя крутануться вокруг своей оси, подобно крокодилу, вывернуться, подпрыгнуть, чтобы не врубиться в стойку-ограничитель, или не сбить пешеходов. А на Василеостровской, к примеру, этот фокус не пройдет, там всюду конструкционные препятствия и приходится использовать иные решения.

В-вжик, прыг – чуть в тетку не врезался, ходу! Пардон муа!… Успел! «…дущая станция…»

Вот, спрашивается, есть ум в человеке, или нет? Чего бы не полететь, раз такая спешка? Как раз бы и уложился в обещанные 15 минут. Что так вся конспирация разрушена, для тех, кто способен видеть тайное, что так… Нет, нельзя. Огласка огласке рознь! Одно дело полет без пушечного ядра и ступы – смотрите на хвастливое и неумное колдовское чудо, все продвинутые жители города, включая… Другое дело – метро, где шанс нарваться на «чужого» «понимающего» (если, к тому же, иметь в виду непосредственно Вила) на таком коротеньком отрезочке пути – весьма невелик, супермал. Оправданно разок пренебречь этим крохотным шансом засветиться по мелочи, в угоду делу и собственной прихоти, а вот по-крупному себя напоказ выставлять, слухи и домыслы плодить – не стоит.

Мелкие горячие иголки впились в подушечки пальцев, повыше, дальше, напоследок обожгли занемевшее запястье под часами – все, отошла рука. Правая бы, наверное, чуть быстрее в норму восстановилась, если бы ею воспользоваться в «бритье», но она правая, мало ли понадобится на более экстренный случай?

Конечно, собрать волосяные пеньки с лица, не повредив корней – элементарно, сие отнюдь не волшебный подвиг, чуть ли ни домовому под силу, и можно было бы не «портить» руку, просто пожелать мыслью, либо словами. Но желания должны быть соразмерны обстановке и результату, а каждый раз поджигать и прикуривать от горящего дома, к примеру, это неоправданная роскошь.